Командование немедленно. День Победы — две капитуляции Германии

Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, - Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспе-диционных сил.

Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23-01 часа по цент-ральноевропейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союз- ного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.

Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных экспедиционных сил.

Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.

В случае, если немецкое Верховное Командование или какие- либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных экспедиционных сил предпримут такие карательные меры или другие действия, которые они сочтут необходимыми.

Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках.

Только русский и английский тексты являются аутентичными.

Печ. по: Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны, г. Ill, с. 261, 262.

Мы привыкли как к неизменной данности, что День Победы празднуется 9 Мая. Между тем на Западе эту дату отмечают на сутки раньше. Казалось бы, разница ерундовая -чисто процедурная или техническая. В современных российских СМИ нередко даже появляются всплески «новомышления»: не пора ли принять западную датировку, а то получается, что весь мир, мол, идет не в ногу, лишь Россия — в ногу. Но в том-то и дело, что эта «небольшая суточная» разница имеет причиной попытку США и Англии принять сепаратную капитуляцию Германии в то время, когда на Восточном фронте еще шло ожесточенное сражение. Она также является следствием их намерений, говоря современным языком, приватизировать Победу, а в целом — олицетворяет непорядочность союзников в отношении СССР, как главного победителя фашизма, потерявшего в той войне более 20 миллионов человек (для сравнения: США чуть более 400 тысяч человек, Англия — более 300 тысяч человек) и уничтожившего более 90 процентов боевой мощи противника (на США, Англию и других союзников приходится менее 10 процентов). Стоит еще добавить, что из 1418 дней, которые СССР воевал с фашизмом, союзники по-настоящему помогали ему после открытия Второго фронта чуть более 300 дней. Как же случилось, что при таком раскладе они всей Европе продиктовали, когда ей праздновать День Победы?

Что случилось в Реймсе?

7 мая 1945 года, когда советские войска еще вели кровопролитную Берлинскую операцию, а до завершения боев в Чехословакии оставалась почти неделя, в немецком городе Реймсе, где расположился штаб Верховного главнокомандующего экспедиционными силами США Эйзенхауэра, союзники готовили скрытый удар по СССР. Вот как написано об этом в дневнике верховного командования вермахта: «7 мая 1945 г. В 1 час 35 минут гросс-адмирал Дениц отдает фельдмаршалу Кессельрингу и генералу Винтеру следующий приказ, который сообщается для сведения также командующему группой армий «Центр» Ф. Шернеру, командующему войсками в Австрии Л. фон Рендуличу и командующему войсками Юго-Востока А. Леру: «Задача состоит в том, чтобы отвести на запад возможно больше войск, действующих на Восточном фронте, пробиваясь при этом в случае необходимости с боем через расположение советских войск. Немедленно прекратить какие бы то ни было боевые действия против англо-американских войск и отдать приказ войскам сдаваться им в плен. Общая капитуляция будет подписана сегодня в ставке Эйзенхауэра. Эйзенхауэр обещал генерал-полковнику Йодлю, что боевые действия будут прекращены 9 мая 1945 г. в 0 часов 00 минут по летнему германскому времени…»

То, что фашисты стремились сдаваться именно англо-американцам, как «своим», и получали от тех преференции — полдела. Не менее важной задачей союзники считали возможность опередить СССР в объявлении на весь мир о Победе, тем самым начать оттеснение Советского Союза от результатов разгрома фашизма.

7 мая 1945 года в 2.41 ночи США и Англия самочинно приняли капитуляцию Германии. От имени союзников акт о капитуляции подписал американский генерал-лейтенант Смит, от Германии - начальник штаба вермахта, а в начале мая 1945 года член правительства Германии, возглавляемого гроссадмиралом Деницем после самоубийства Гитлера, Альфред Йодль.

Эта капитуляция по сути дела готовилась в тайне от верховного командования СССР. Нашему представителю генералу Ивану Суслопарову о ней сообщили, когда уже не оставалось времени для получения инструкций из Москвы.

Вот как вспоминал об этом тогдашний начальник оперативного отдела Советского Генерального штаба генерал армии Сергей Штеменко: «Вечером 6 мая к начальнику советской военной миссии генералу Суслопарову прилетел адъютант Д.Эйзенхауэра. Он передал приглашение главнокомандующего срочно прибыть в его штаб. Д. Эйзенхауэр принял И. Суслопарова в своей резиденции. Главнокомандующий поспешил сообщить, что он потребовал от Йодля капитуляции Германии и не примет никакой иной. Немцы были вынуждены согласиться с этим. Затем главнокомандующий просил Суслопарова сообщить в Москву текст капитуляции, получить там одобрение и подписать его от имени Советского Союза. Подписание, по его словам, уже было назначено на 2 часа 30 минут 7 мая 1945 г. в помещении оперативного отдела штаба главнокомандующего.

Начальнику советской военной миссии оставалось весьма немного времени, чтобы получить инструкции своего правительства. Не мешкая, он передал телеграмму в Москву о предстоящем акте подписания капитуляции и текст протокола; просил указаний. Пока телеграмма И. Суслопарова была доложена по назначению, прошло несколько часов. В Реймсе перевалило за полночь, и наступило время подписывать капитуляцию. Инструкции же из Москвы не приходили. Положение начальника советской военной миссии было весьма сложным. Все теперь упиралось в него. Ставить свою подпись от имени Советского государства или отказаться?

И.Суслопаров отлично понимал, что маневр гитлеровских последышей с капитуляцией только перед союзниками мог обернуться в случае какого-либо недосмотра с его стороны величайшим несчастьем. Он читал и перечитывал текст капитуляции и не нашел в нем какого-либо скрытого злого умысла. Вместе с тем перед глазами генерала вставали картины войны, где каждая минута уносила множество человеческих жизней. Начальник советской военной миссии принял решение подписать документ о капитуляции. В то же время он, обеспечивая возможность для Советского правительства повлиять в случае необходимости на последующий ход событий, сделал примечание к документу. В примечании говорилось, что данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство".

Реакция Сталина

Узнав о попрании интересов СССР в Реймсе, Сталин срочно списался с главами сюзных государств.

Личные и секретные послания от маршала И. Сталина премьер-министру г-ну У. Черчиллю и президенту г-ну Трумэну

У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ главного германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что, в случае объявления сегодня правительством СССР о капитуляции Германии, мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции.

Поэтому Командование советских войск хотело бы выждать до момента, когда войдет в силу капитуляция немецких войск, и, таким образом, отложить объявление Правительств о капитуляции немцев на 9 мая, в 7 часов по московскому времени.

Личное и строго секретное послание от г-на Черчилля маршалу Сталину

Я только что получил Ваше послание, а также прочитал письмо от генерала Антонова генералу Эйзенхауэру, в котором предлагается, чтобы объявление о капитуляции Германии было бы отложено до 9 мая 1945 года. Для меня будет невозможно отложить мое заявление на 24 часа, как Вы это предлагаете. Более того, парламент потребует информации о вчерашнем подписании в Реймсе и об официальной ратификации, намеченной на сегодня в Берлине…

8 мая президент Г. Трумэн направил послу СССР в США А. Громыко письмо следующего содержания: «Прощу Вас сообщить Маршалу Сталину, что его послание на мое имя было получено в Белом доме сегодня в час ночи. Однако когда послание поступило ко мне, приготовления продвинулись вперед настолько, что оказалось невозможным рассмотреть вопрос об отсрочке объявления мною о капитуляции Германии».

В воспоминаниях Штеменко есть строки о том, как его и начальника Генштаба Вооруженных Сил СССР генерала армии А. Антонова вызвали в Кремль по поводу так называемой капитуляции в Реймсе: «В кабинете И. Сталина кроме него самого мы застали членов правительства. Верховный Главнокомандующий, как обычно, медленно прохаживался вдоль ковровой дорожки. Весь вид его выражал крайнее неудовольствие. То же мы заметили и на лицах присутствующих. Обсуждалась капитуляция в Реймсе. Верховный Главнокомандующий подводил итоги, размышляя вслух. Он заметил, что союзники организовали одностороннее соглашение с правительством Деница. Такое соглашение больше похоже на нехороший сговор. Кроме генерала И. Суслопарова, никто из государственных лиц СССР в Реймсе не присутствовал. Выходит, что перед нашей страной капитуляции не происходит».

Но Сталин нашел выход из ситуации, чтобы и свою волю продиктовать, и союзников не выстявлять в неприятном свете. «7 мая мне в Берлин, — вспоминал Маршал Советского Союза Георгий Жуков, — позвонил Верховный Главнокомандующий и сообщил:

— Сегодня в городе Реймсе немцы подписали акт безоговорочной капитуляции. Главную тяжесть войны, — продолжал он, — на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции, а не только перед Верховным командованием союзных войск. …Мы договорились с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции. Завтра в Берлин прибудут представители немецкого главного командования и представители Верховного командования союзных войск. Представителем Верховного Главнокомандования советских войск назначаетесь вы".

Тем не менее на Западе войну считали уже законченной. На этом основании США и Англия предложили, чтобы 8 мая главы правительств трех держав официально объявили о победе над Германией. Советское правительство не могло согласиться с этим по той причине, что боевые действия на советско-германском фронте еще продолжались.

Четыре флага в Карлсхорсте

Настоящая, открытая и гласная для всех капитуляция Германии состоялась под руководством Маршала Жукова в ночь с 8 на 9 мая (когда, кстати сказать, в США и Великобритании уже отпраздновали Победу).

В середине дня 8 мая на аэродром Темпельгоф прибыли представители Верховного командования союзных войск. Верховное командование экспедиционных сил союзников представляли заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Великобритании Артур Уильям Теддер, вооруженные силы США — командующий стратегическими воздушными силами генерал Карл Спаатс, вооруженные силы Франции — главнокомандующий армией генерал Жан-Мари Габриэль де Латтр де Тассиньи. С аэродрома союзники прибыли в Карлхорст, где было решено принять от немецкого командования безоговорочную капитуляцию.

На тот же аэродром из города Фленсбурга прибыли под охраной английских офицеров бывший начальник штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, главнокомандующий военно-морскими силами генерал-адмирал флота Г. фон Фридебург и генерал-полковник авиации Ганс Штумпф.

Вскоре все представители командования союзных войск прибыли к заместителю Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР Маршалу Советского Союза Г. Жукову, чтобы договориться по процедурным вопросам. Кейтель и его спутники в это время находились в другом здании.

Ровно в 24 часа 8 мая Жуков, Теддер, Спаатс и де Латтр де Тассиньи вошли в зал, украшенный государственными флагами Советского Союза, США, Великобритании и Франции. Церемонию подписания акта открыл маршал Жуков. «Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск… уполномочены правительствами антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования», — торжественно произнес он.

Затем в зал вошли представители немецкого верховного командования. По предложению советского представителя Кейтель передал главам союзных делегаций документ, которым Дениц уполномочил германскую делегацию подписать акт о капитуляции. Затем немецкой делегации был задан вопрос, имеет ли она на руках Акт о безоговорочной капитуляции и изучила ли она его. Вопрос на английском языке повторил маршал Теддер. После утвердительного ответа Кейтеля представители германских вооруженных сил по знаку маршала Жукова подписали акт, составленный в девяти экземплярах.

В 0 часов 43 минуты (по московскому времени) 9 мая (в 22 часа 43 минуты по центральноевропейскому времени 8 мая) 1945 года подписание Акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил было закончено. Немецкой делегации предложили покинуть зал. Кейтель, Фридебург, Штумпф поклонились и вышли из зала.

От имени Советского Верховного Главнокомандования Г. Жуков сердечно поздравил всех присутствовавших с долгожданной Победой.

9 мая 1945 в обращении Сталина к народу говорилось: «7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт о капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая. Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем основания верить им на слово. Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не бумажка. Это — действительная капитуляция…»

Фальсификация продолжается

Еще в мае 1945 года по согласованию между правительствами СССР, США и Великобритании была достигнута договоренность считать процедуру в Реймсе предварительной. Тем не менее, в западной историографии подписание капитуляции германских вооруженных сил, как правило, связывается с событиями в Реймсе, а подписание акта о капитуляции в Берлине именуется его «ратификацией». К сожалению, все это делается с целью принизить решающий вклад СССР в достижение Победы над агрессорами. С этой же целью День Победы в Европе отмечается 8 мая.

11 мая 1945 года генерала Суслопарова вызвали в Москву. Начальник главного разведывательного управления генерал-лейтенант Иван Ильичев приказал ему написать объяснительную записку на имя начальника Генерального штаба генерала армии Алексея Антонова. Суслопаров был искренен: «Полная и безоговорочная капитуляция немецких вооруженных сил означала полную победу нашей Красной Армии и союзников над Германией и клала конец войне. Это вольно или невольно вскружило мне голову, так как такого именно конца войны ожидали не только мы, военные люди, но и все прогрессивное человечество».

Казалось бы, сам подписал себе приговор, сознавшись в ошибке. Однако Сталин не забыл о «проштрафившемся» генерале. Верховный лично выяснил, что его телеграмма с запретом что-либо подписывать опоздала, и неприминул довести до Антонова, что лично к Суслопарову претензий нет. Генерала вскоре назначили начальником Высших курсов усовершенствования командного состава Советской Армии. В 1955 году генерал- майор артиллерии Иван Алексеевич Суслопаров уволился в запас по состоянию здоровья. Умер он 16 декабря 1974 года, похоронен на Введенском кладбище в Москве.

Из досье «СП»

Акт о военной капитуляции вооруженных сил Германии (Карлсхорст):

«1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, — Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному командованию Союзных экспедиционных сил.

2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23.01 часа по центральноевропейскому времени 8 мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.

3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным командованием Союзных экспедиционных сил.

4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.

5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное командование Красной Армии, а также Верховное командование Союзных экспедиционных сил предпримут такие карательные меры или другие действия, которые они сочтут необходимыми.

6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными".

«Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, - Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных сил.
Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23-01 часа по центрально-европейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время и полностью разоружиться, передав всё их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителям Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.
Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных экспедиционных сил.
Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным объединенными нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.
В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных экспедиционных сил, предпримут такие карательные меры, или другие действия, которые они сочтут необходимыми.
Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными.
Подписано 8 мая 1945 года в гор. Берлине.
От имени Германского Верховного Командования: Кейтель, Фриденбург, Штумпф»

(из акта капитуляции фашистской Германии)

Лязгая траками, рыча моторами и оставляя за собой синеватые выхлопы, колонна «тридцатьчетверок», с десантом на броне, двигалась по булыжному шоссе в сторону чешского города Брно, который предстояло взять сходу.
На первой, уцепившись руками за скобы и лязгая зубами на рытвинах, сидел Дим с отделением разведчиков.
- Угробят нас эти ползуны* еще до боя, - едва не сорвавшись вниз на очередной, пробубнил Петька Морозов.
- Ага, угробят, - поддержал его Володька Ганджа. - Одно слово, смертники.
В конце первой декады апреля бригаду сняли с катеров Дунайской флотилии и пересадили на танки.
Пойти на этот неординарный шаг командование заставила крайняя нужда.
Взятый наступающей Красной Армией высокий темп следовало поддерживать маневром и огнем крупных танковых соединений с десантом.
А у шестой гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко, этого самого десанта не было.
Вот тут в очередной раз и прибегли к помощи вечной «палочки - выручалочки» - 83-ей бригады морской пехоты.
Данную новость бойцы восприняли без особого энтузиазма.
Аллергия на сухопутную бронетехнику у них проистекала из опыта личного общения с самоходками САУ-76. В силу какой-то особой невезучести «саушки» подбивали чаще других, при этом доставалось и следующему на них десанту.
Встреча сторон состоялась в буйно зеленеющем лесном массиве, который примыкал к шоссе, где расположилось одно из танковых соединений гвардейской армии.
Десантники подвезли на студебеккерах.
Первое, что они увидели на опушке - несколько замаскированных лапником бронированных машин, у одной из которых, в кругу парней в темно-синих комбинезонах наяривала гармошка.

«Танк танкетку полюбил,
В лес ее гулять водил,
От такого рОмана,
Вся роща переломана..!»

Лихо выдавал гармонист, а вся компания дружно гоготала.
При появлении первого грузовика, все дружно повернули головы к колонне, а певец еще больше проникся и выдал

«Столько пыла и огня,
Было в их наружности,
Не осталось даже пня,
На десять верст в окружности!»

Во, морпехов привезли! - заорал молоденький танкист. - А где ваши коробки, братва, че, все перетопили?!
- Утри сопли, пацан! - пробасили из кузова. - Сам ты коробка!
Далее колонна встала, последовала команда «к машинам!».
Весельчаки тут же испарились, десант выстроили, затем появилось начальство, и два полковника (сухопутный и морской) пожали друг другу руки.
Чуть позже состоялось распределение батальонов и рот по танковым подразделениям, а также более тесное знакомство.
- Старший лейтенант Марков,- ответил на приветствие Вонлярского, подведшего пятерых своих разведчиков к указанной им машине, стоявший у нее низкорослый крепыш со шрамами на лице и в кожаной тужурке. На башне танка значился намалеванный белилами номер «213», а на стволе орудия лучились пять звездочек.
Из открытых люков тут же возникли головы в шлемофонах и оттуда выбралась еще пара танкиста.
Чуть позже представители двух видов сил, усевшись на траве подле машины, дымили сигаретами и махрой которыми угостили друг друга.
- Давно на войне? - оценивающе оглядел старший лейтенант Дима.
- С осени 41-го. А ты?
- Я с июля. Первый бой принял под Киевом. Этот конь у меня, - хлопнул рукой по траку - третий по счету.
- Выходит везунец, - прикусил травинку Дим.
- А это у тебя для форсу? - продолжил Марков, кивнув на торчащую из голенища сапога Дима, блестящую рукоятку.
- Вроде того, - извлек старшина кортик и ловко подбросил на ладони. - Я им приколол пяток фрицев. В поиске.
- Так вы разведчики? - высоко поднял брови старший лейтенант. - Так бы сразу и сказали.
Затем Марков (он был командир роты), вынул из планшета карту, развернул ее на траве и рассказал Диму с десантниками все, что касалось марша.
- Ну а как развернемся для атаки, держитесь крепче за броню, - улыбнулся железными зубами. - Подобьют, сразу сигайте с танка.
- Чего-чего, а сигать мы умеем, - пробубнил Сашка Вишневский. Быть подбитыми им не улыбалось.
К утопающей в цветущих садах окраине Брно, соединение подошло утром и тут же развернулось в боевые порядки.
Затем в ларингофонах послышалось «вперед!», вслед за чем бронированная армада, лязгая траками, тронулась с места.
Навстречу из садов тут же блеснули яркие вспышки.
Танк Маркова сразу же набрал ход, и, умело маневрируя, понесся к центру обороны.
Далее последовала короткая остановка - выстрел. Новый рывок - выстрел, а потом справа ухнул взрыв, и одного из моряков снесло на землю.
Остальные, прижимаясь к броне, вели огонь на ходу, ориентируясь по вспышкам.
На их глазах, вырвавшаяся вперед «тридцатьчетверка» вспыхнула факелом, и с нее посыпался горящий десант, который тут же расстреляли бьющие в упор пулеметы.
Спустя еще несколько минут, снеся встречные деревья, танк Маркова взлетел на бруствер траншеи где, крутнувшись, раздавил ДЗОТ*, а Дим с ребятами, метнув в стороны по гранате, обрушились вниз. Там закипела боевая работа.
Нескольких оглушенных фрицев старшина срезал из пулемета, после чего Сашка с Петькой швырнули за угол по «лимонке», и моряки вломились в ответвление.
Там был дворик минометного расчета, с разметанными на земле телами и пытающимся отползти в сторону офицером с перебитыми ногами.
Между тем,через бруствер впереди перевалили еще две «тридцатьчетверки», а когда парни вместе с другими десантниками очистив траншею, выскочили оттуда, бой из садов переместился к городской окраине…

Сняв с ног сапоги с перепревшими портянками и привалившись спинами к прогретому солнцем цоколю древней ратуши, Дим с Петькой и еще несколько ребят, остывая после боя, созерцали раскинувшийся перед ними город.
За время сражения, неоднократно подвергаясь атакам с земли и воздуха, он был изрядно разрушен и дымил пожарами.
Но жизнь продолжалась.
Из подвалов и бомбоубежищ появились тысячи жителей со скарбом, по центральным улицам шли наша техника, маршевые колонны и обозы.
- Ты смотри, конница! - широко раскрыл глаза Сашка Вишневский.
По брусчатке расположенной неподалеку площади, двигался целый полк.
Впереди, под развернутым знаменем, группа командиров на рослых жеребцах, а за ними, по пять в ряд, в полной казачьей форме и при шашках, плотная масса кавалеристов.
О том, что в штурме Брно участвовало конно-механизированное соединение генерала Плиева, разведчики слышали, но казаков видели впервые.
Когда же колонна заполнила практически всю площадь, над ней родилась песня

Ты ждёшь, Лизавета,
От друга привета.
Ты не спишь до рассвета,
Всё грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне!

Взлетел к высокому небу звонкий молодой голос.

Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне!

Дружно поддержали его еще сотни, и у моряков пошли мурашки по коже.
- Здорово, - прочувствовано сказал кто-то из парней, а остальные, открыв рты, вникали.

Приеду весною,
Ворота открою,
Я с тобой, ты со мною
Неразлучны вовек.
В тоске и тревоге
Не стой на пороге,
Я вернусь,
Когда растает снег!

Выдал второй куплет запевала, и конники дружно грянули его последние строки.
- Эх, сейчас бы Жору сюда, - наклонился к Диму Петро. - Вот бы порадовался.
- Ничего, главное, что он живой, - тихо отозвался тот, продолжая слушать.

Моя дорогая,
Я жду и мечтаю,
Улыбнись, повстречая,
Был я храбрым в бою.
Эх, как бы дожить бы
До свадьбы-женитьбы
И обнять любимую свою…

Исчезла вдали песня, и моряки долго молчали.
- Неужели доживем, а, ребята? - утер повлажневшие глаза рукавом Вася Никулин.
- Обязательно доживем, Васек! - встал и шлепнул на голову бескозырку Дим. - Все. Хватит припухать. Айда искать штаб бригады.
Искать, впрочем, долго не пришлось.
Спустя минут десять, когда группа шла по одной из центральных улиц, разглядывая уцелевшие витрины и читая вывески, из-за угла навстречу ей вынесся мотоцикл и резко затормозил.
За его рулем сидел Сашка Кацнельсон, бывший теперь связным при штабе, который сообщил, куда следует двигаться.
Местом дислокации бригады был определен брошенный фашистами военный городок на северо-западной окраине, куда теперь стекались все ее батальоны и роты.
- Далековато, - почесал затылок Дим, когда Сашка умчался разыскивать остальных. - Нужен транспорт.
Чуть позже, реквизировав у какого-то гражданского «шпака»* военную, запряженную двумя битюгами фуру, разведчики с относительными удобствами тряслись по городской брусчатке.
- Но, родные! - чмокал на коней Петька, который вызвался быть кучером.
Доложив о прибытии командиру роты, который вместе с несколькими взводными составляли список потерь, Дим со своей группой получили «добро» на отдых.
Свалив в крайней из пустующих казарм на железные койки оружие с амуницией, ребята наскоро умылись у водопроводной колонки, после чего, захватив котелки, направились к нескольким стоящим на плацу полевым кухням, у которых уже толпились прибывшие раньше краснофлотцы.
Получив у мордастого повара причитающийся им харч и тройную порцию «наркомовской», разведчики вскоре дружно звенели ложками в тени раскидистых лип у кирпичного забора.
- Кормят сегодня от пуза, - сказал Вася Никулин, сыто рыгнув и облизал ложку.
- Само - собой, - прихлебывая из крышки сладкий чай, смахнул выступивший на лбу пот Вовка Ганджа. - «Чумички»* получали все до боя, на списочный состав. А теперь нас стало много меньше.
После этого все замолчали, потом, дернув еще по пятьдесят, выкурили по цигарке и отправились спать в казарму.
Когда Дим открыл глаза, за разбитым окном казармы синел вечер, где-то далеко, пиликала гармошка.
На соседней койке, подложив под голову ватник, похрапывал Лешка Чхеидхе, чуть дальше Сашка Вишневский, Вася Никулин и другие.
Тряхнув головой, прогоняя остатки сна, Дим сел, натянул сапоги и направился к выходу.
На широком крыльце, рядом с колонной, на ящике от мин сидел Петька.
- Не спится? - уселся рядом Дим.
- Ага.
- И мне тоже.
В дальнем конце плаца стояли несколько штабных автомобилей с мотоциклами, пушки артдивизиона и обоз (у них расхаживали часовые), а чуть правее горел костер, вокруг которого расположились ездовые.
- А ночи здесь светлые, как у нас в мае, - сказал Дим, глядя на далекий край неба.
- Светлые, - эхом отозвался Петька. - И война на исходе. Вот сижу, думаю, как будем жить на гражданке.
- Хорошо будем,- уверенно сказал Дим. - Лично я закончу училище.
- А я, наверное, буду пахать землю,- улыбнулся Петр. - Как раньше.
Затем они еще раз обсудили полученное с неделю назад письмо Дорофеева из госпиталя.
Жора сообщал, что идет на поправку, но его хотят комиссовать, в связи с чем приглашал друзей после войны в гости. Для чего указал подробный адрес.
Наутро весь личный состав бригады построили и объявили сутки отдыха.
- А потом снова вперед, - сказал полковник Смирнов, оглядев поредевшие ряды. - Добивать фашистских гадов!
Потом состоялись похороны павших, таких набралось больше роты, помывка, обед и приведение себя в порядок.
Ближе к вечеру, Дим вместе с Петькой, решили навестить знакомцев из танкового полка, для укрепления боевого содружества. Тем более, что дальше предстояло идти вместе, а полк находился рядом с казарменным городком, в лесу.
С собой прихватили фляжку водки, сэкономленную накануне, и двинули.
На импровизированном, устроенном на опушке КПП, выяснили, где стоит рота Маркова и спустя десять минут обнаружили ее машины на одной из солнечных полян, рядом с небольшим озером.
Часть танкистов, в одних трусах и сапогах драили банниками* стволы пушек, несколько стирали обмундирование, а старший лейтенант с философским видом возлежал на плащ-палатке возле своей машины.
- Здорово командир! - бодро рявкнули моряки и поручкались с лейтенантом.
- И вам не хворать, - ответил тот, кивая на плащ-палатку. - Располагайтесь
- Вот, решили навестить и проставиться, что хорошо довезли, - присев рядом сказал Дим, а Петька, устроившись напротив, отстегнул с пояса фляжку.
- Хорошее дело, - покосившись на нее, изрек Марков. - Так вас что, всего двое осталось?
- Четверо, - нахмурился Дим. - Одного убило, второго ранило.
- Ну, это ничего, - вздохнул старший лейтенант. - А вот у меня в роте две машины сожгли, вместе с экипажами. Так что есть повод помянуть. И заорал, - Васька!
От стоящей метрах в десяти второй машины шустро прорысил худощавый рыжий сержант с побитым оспинами лицом и, кивнув морякам, вопрошающе уставился на Маркова.
- У нас гости, - значительно изрек тот. - Давай, пошуруй по загашникам. Да поживее.
- Понял, - кивнул сержант, после чего вскарабкался на борт и исчез в башенном люке.
Вскоре перед гостями появился свиной окорок, ноздреватый круг сыра, хлеб в фольге и темная бутылка.
- Ре-ми мар-тин* - взяв ее в руку, по слогам прочел Петька. - Хорошо живете!
- Нарвались на немецкий штабной склад - подмигнул ему сержант. - Случайно.
Чуть позже, помянув друзей, все четверо с аппетитом закусывали.
Затем выпили еще по одной, а после третьей закурили.
- Хотите интересный случай? - усевшись по - турецки, затянулся «козьей ножкой» сержант. - Ты как, Олег, не против?
- Валяй, - мечтательно сказал Марков, глядя на верхушки сосен. - Послушаем.
- Было это, - наморщил лоб Васька, - летом 1943-го под Белгородом.
Петрович (кивнул на старшего лейтенанта) тогда командовал взводом, а я, как и сейчас, управлялся механиком-водителем на его танке.
Готовилось очередное наступление, и мы получили приказ провести взводом разведку боем, вместе с нашей пехотой.
Целью являлся участок немецкой обороны на берегу Ворсклы, где предстояло ее прощупать и выявить огневые точки.
Утром, часов в пять, пехота влезла на броню, в небо унеслась ракета, после чего Петрович заорал «пошел!», и мы рванули с места.
Половину дистанции, прячась в тумане, прошли на предельной скорости, а когда у реки он поредел, немцы ударили с берега так, что всем чертям стало тошно.
Десант наш посыпался на землю кто-куда, танк Сашки Гамалеи справа, задымил и попятился назад, мы же, со вторым шпарим вперед и садим по фрицам из орудий с пулеметами.
Минут через десять, лейтенант скомандовал отход, я врубил заднюю скорость и стал отползать назад, в примеченную слева, заросшую кустами низину.
Там же, как на грех оказалось болотце, я дал газ и стал его форсировать. Но куда там. Траки погрузились в донный ил, замолотили вхолостую, и мы сели на клиренс.
- Давай, давай ходу курва! - стал пинать меня лейтенант сапогом в спину.
Обливаясь потом, я заработал рычагами, дергая машину вправо-влево, и тут нам впечатали снаряд в башню.
Машину тряхнуло, в морды нам секануло стальной крошкой, после чего все стихло.
Через пару минут кашляя и матерясь, мы оклемались, я, утерев морду от крови, стал запускать двигатель - ни в какую.
- Спокойно, спокойно Васек, - прохрипел командир, сделали вторую попытку -результат тот же.
- Ну, все, - пробасил сзади башнер*, - сейчас они наведут нам решку.
И точно. Вскоре со стороны немцев показался ихний «Т-3»*, давший по нам пару выстрелов. Броня выдержала.
Затем рядом с ним возник тягач, после чего обе машины покатили к низине.
- Так, слушать меня! - оторвался от перископа лейтенант. - Судя по всему, фрицы считают нас убитыми. Подпустим вплотную и откроем огонь. По моей команде.
А эта шобла между тем приближалась.
« Т-3» лязгал гусеницами впереди, тягач шел с отставанием и чуть правее.
- Хреново, если «панцер» зайдет к нам сбоку и лупанет в борт, - забеспокоился стрелок-радист. - Там броня точно не выдержит.
- Всем молчать! - рыкнул Петрович. - Ждать команды.
Сбоку заходить никто не стал (машины остановились в десятке метров напротив), башенный люк танка откинулся, и на кромку уселся фашист в пилотке, закуривший сигарету.
Из тягача неспешно выбрались еще трое, стащили с него буксирный трос и поволокли к «тридцатьчетверке».
- Сидеть тихо, - прошипел командир. - Пусть крепят.
Оживленно переговариваясь, солдаты влезли в грязь, зацепили буксир за рым, после чего вернулись и один махнул рукою водителю тягача.
Тот врубил скорость (канат натянулся), потом прибавил обороты, и танк потихоньку двинулся вперед, освобождаясь от топи.
А как только оказались на сухом, лейтенант скомандовал «Огонь!», и наводчик впечатал бронебойный под срез башни «панцера».
Ее раскололо как орех, немец тут же загорелся, а я по ходу движения, (тягач все еще полз), опять надавил стартер, и на этот раз получилось.
Танк ожил, взревел двигателем, Петрович завопил «дави!», и мы прыгнули на тягач как кобель на суку.
Под днищем хрупнуло, машину колыхнуло, и через минуту, объезжая злосчастную низину, мы на полном ходу рванули к своим.
Когда немцы опомнились и стали садить нам вслед из пушек, было уже поздно. Машина вышла из сектора обстрела.
Вот такая была у нас история, - закончил Васька, снова потянувшись к фляжке.
- Как, Петрович,я ничего не "свистнул"? - набулькал всем по четверть кружки.
- Да вроде нет, - тряхнул чубом старший лейтенант. - Только сапогом, Вася, тебя пинал не я, а башнер. Советскому офицеру это негоже.
После этих слов вся компании дружно заржала и, сдвинув кружки, выпила за танкистов.
- Ну и как командование оценило вашу разведку боем? - шумно выдохнув, занюхал корочкой хлеба водку Петро.
- Командиру «Звездочку», нам всем по «Отваге», - ткнул в одну из своих медалей пальцем сержант. - А еще была заметка в армейской газете, только мы ее искурили.
- Не мы, а ты, - снова поправил Василия командир, что вызвало новый приступ смеха.
А в высокой синеве над ними плыли легкие облака, где-то в лесу считала года кукушка.

Ночью бригаду подняли по тревоге.
Дежурный радист принял сообщение о падении Берлина и капитуляции фашистской Германии.
- …а-а-а!! - ликовал разбуженный город, и в небо уносились тысячи огненных трасс.
Наступила долгожданная Победа. Но не для всех.
Над Москвой уже с неделю как отгремели праздничные залпы, страна ликовала и чествовала героев, а морпехи вели тяжелейшие бои у чешского города Яромержец со рвущейся на запад, крупной немецкой группировкой.
Отборные, не желающие сдаваться в плен русским, гитлеровские вояки под командованием фельдмаршала Шерера рвались в зону союзников.
Но были остановлены срочно переброшенной им навстречу дважды Краснознаменной, ордена Суворова, Новороссийско-Дунайской 83-ей отдельной бригадой Краснознаменного Черноморского флота.
В конце концов, фанатики не прошли…
Расстреляв в течение суточного боя все боеприпасы, они свалили в огромные кучи оружие со снаряжением и, подняв на палки белые лоскуты, длиннющей колонной побрели навстречу своей, теперь уже послевоенной судьбе…
Однако воцарившая над полем сражения тишина продержалась недолго. Ее снова взорвали беспорядочная пальба из всех стволов и калибров.
Это салютовала Победе Ее Величество Морская пехота.
…На закате того незабываемого дня Дим Вонлярский, Петя Морозов и еще несколько ребят из разведроты, вольготно расположились в посадках кукурузы.
Они пили водку, беззаботно смеялись и разом, перебивая друг друга, о чем-то говорили.
А потом, когда отойдя от радости, немного успокоились и приумолкли, Петька вдруг произнес нечто странное.
- Мы еще будем жалеть, что все кончилось...

8 мая 1945 года был подписан окончательный Акт о безоговорочной капитуляции Германии, а 9 мая объявлено Днем Победы.

В 1945 году 8 мая в Карлсхорсте (предместье Берлина) в 22.43 по центрально-европейскому времени был подписан окончательный Акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии и её вооруженных сил. Данный акт именуется окончательным совсем не случайно, поскольку он, действительно, был не первым.

С того момента, как советские войска замкнули кольцо вокруг Берлина, перед германским военным руководством встал исторический вопрос о сохранении Германии как таковой. По понятным причинам, германские генералы желали капитулировать перед англо-американскими войсками, продолжая войну с СССР.

Для подписания капитуляции к союзникам германское командование направило специальную группу, и в ночь на 7 мая в городе Реймсе (Франция) был подписан предварительный акт о капитуляции Германии. Этот документ оговаривал возможность продолжения войны против советской армии.

Вот Акт о безоговорочной капитуляции Германии (7 мая, Йодль)




Текст

Только данный текст на английском языке является авторитетным.

Акт военной КАПИТУЛЯЦИИ

Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, настоящим соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, - Верховному Командующему Союзных Экспедиционных Сил и одновременно Советскому Верховному Командованию.
Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23-01 часа по центральноевропейскому времени 8-го мая 1945 года и оставаться на своих местах, где они находятся в это время. Никакой корабль, судно или самолет не должен быть уничтожен, и его корпусу, двигателям или оборудованию не должно быть нанесено никакого ущерба.
Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандующим Союзных Экспедиционных Сил и Советским Верховным Командованием.
Этот акт военной капитуляции не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.
В случае, если Германское Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с эти Актом о капитуляции, Верховный Главнокомандующий Союзными Экспедиционными Силами, а также Советское Верховное Командование, предпримут такие карательные меры, или другие действия, которые они сочтут необходимыми.

От имени Германского Верховного Командования: Йодль

В присутствии:
По уполномочию
Верховного Главнокомандующего Экспедиционными Силами Союзников
В.Б. СМИТ

По уполномочию
Советского Верховного Командования
СУСЛОПАРОВ

Ф.СЕВЕЗ,
генерал-майор французской армии (Свидетель)
Wiki

Лично я не вижу где тут говорится о продолжении войны против советской армии. Возможно это подразумевалось.

Однако безусловным условием Советского Союза оставалось требование безоговорочной капитуляции Германии как основополагающего условия полного прекращения боевых действий. Советское руководство считало подписание акта в Реймсе лишь промежуточным документом, а также было убеждено, что акт о капитуляции Германии должен быть подписан в столице страны-агрессора.

По настоянию советского руководства, генералитета и лично Сталина, представители союзников собрались повторно уже в Берлине, и 8 мая 1945 года подписали еще один акт о капитуляции Германии совместно с главным победителем – СССР. Именно поэтому Акт о безоговорочной капитуляции Германии называется окончательным.

Церемония торжественного подписания акта была организована в здании берлинского военно-инженерного училища и проходила под председательством маршала Жукова. Под окончательным Актом о безоговорочной капитуляции Германии и ее вооруженных сил стоят подписи генерал-фельдмаршала В.Кейтеля, главнокомандующего германскими ВМС адмирала Фон Фридебурга, генерала-полковника авиации Г.Штумпфа. Со стороны союзников Акт подписан Г.К. Жуковым и британским маршалом А.Теддером.

Акт о военной капитуляции Германии. «Правда», 9 мая 1945

После подписания Акта германское правительство было распущено, а поверженные немецкие войска полностью сложили оружие. В период с 9 по 17 мая советские войска взяли в плен около 1,5 млн. немецких солдат и офицеров, а также 101 генерала. Великая Отечественная война закончилась полной победой советской армии и её народа.

В СССР о подписании окончательного Акта о безоговорочной капитуляции Германии было объявлено, когда в Москве уже было 9 мая 1945 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР, в ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против гитлеровских захватчиков, 9 мая было объявлено Днем Победы.
http://obs.in.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=1529:ukr-world&catid=36:history&Itemid=59

Хорошее пояснение по поводу нескольких капитуляций.

Три дня Победы над Германией

В истории Европы осталось несколько дат капитуляции Германии. В причинах разночтений разбиралась МТРК «Мир».

9 мая в СНГ будут отмечать День Победы. Эта дата остается «эксклюзивом» постсоветского пространства – в европейской истории днем капитуляции Германии считают седьмое и восьмое мая. Часовые пояса, спешка военного времени и большая политика – вот те три фактора, которые и породили эту историческую путаницу.

Начиная с последних чисел апреля крупные части вооруженных сил Германии постепенно капитулировали перед союзниками. 29 апреля сдалась группа армии «С» (дислоцированная в Италии). 2 мая сложил оружие гарнизон немецкой столицы. Это все было частью замысла немецкого военного руководства во главе с гросс-адмиралом Карлом Дёницем – раз уж нельзя капитулировать только перед англо-американскими войсками, то крупным войсковым соединениям следует складывать оружие в «индивидуальном» порядке. Поэтому уже 4 мая немецкие ВМС капитулировали перед группой армий фельдмаршала Монтгомери, а на следующий день германская группа армий «G» сдалась американскому генералу Деверсу.

Немцы менее всего хотели капитулировать перед Красной армией – даже в апреле-мае 1945-го года в рядах германского командования были противники этой идеи. 5 мая главком ВМС Третьего рейха Фридебург попытался встретиться с командованием американских войск и Дуайтом Эйзенхауэром. Однако последний отказался что-либо обсуждать, если капитуляция не будет всеобщей и не затронет Восточный фронт. Германское командование, в свою очередь, с таким условием не соглашалось. В итоге Эйзенхауэр стал давить на главнокомандующих Рейха – он расценил происходящее как попытку тянуть время и пригрозил закрыть дороги на запад для немецких беженцев.

В итоге, гросс-адмирал Дёниц дает согласие на капитуляцию. Ее подписывают в Реймсе 7 мая, а вступить в силу она должна 8 мая. С советской стороны документ подписали генерал Суслопаров и полковник Зенькович, с французской – генерал Севез, с немецкой – генерал Йодль. Уже после подписания Суслопарову пришла телеграмма от Сталина, в которой запрещалось подписывать документ. Москва была недовольна капитуляцией, при заключении которого ведущую роль сыграли союзники – и настояла на новой процедуре подписания – на этот раз в Берлине.

Кремль просит союзников не оглашать факт капитуляции Германии. Тем не менее, информация просочилась в Associated Press и на германское радио. В СССР же никаких новостей о капитуляции 7-го мая не появлялось вовсе.

Спустя сутки ночью восьмого мая в берлинском предместье Карлсхорст была подписана вторая капитуляция немецких войск – та самая, которую с советской стороны визировал Георгий Жуков. Ее текст мало чем отличался от предшествующего документа. По центральноевропейскому времени на часах было 22:43, а в Москве уже наступило утро 9-го мая (0:43). В этом причина очередного «раздвоения» даты. Кстати, о том, что Германия капитулировала, граждане СССР узнали лишь спустя 22 часа – в десять часов вечера того же дня.

Позже Москва договорилась с союзниками о том, что капитуляция в Реймсе – предварительная. В советской историографии о ней практически не упоминают, в то время как в странах западной Европы события 7 мая считаются собственно подписанием капитуляции, а события в Карлхорсте – лишь ратификацией документа.

Те, кто в западной Европе празднует День победы седьмого мая, – отмечают капитуляцию в Реймсе. Те, кому ближе 8 мая – чествуют подписание документа из Карлхорста по центральноевропейскому часовому поясу. А девятое мая – это все та же капитуляция в Карлхорсте, но только с учетом московского времени на момент подписания.

И никуда от этой многоголосицы дат уже не уйти. Хотя бы потому, что исторические события подобны деревьям: с каждым годом они пускают корни всё глубже и любая попытка их пересадить - обречена на неудачу. В конце концов, споры о том в какой именно день отмечать победу над фашизмом вторичны на фоне того, что эта Победа все-таки состоялась!