Гости Вечного города спешат первым делом увидеть руины великой империи римлян. во время экскурсий часто задают вопрос о причинах упадка Римской империи: туристы не могут себе представить, что такая гигантская махина, располагавшая опытом, неограниченными материальными и людскими ресурсами, покорившая самых непокорных, могла рухнуть без основательной причины.
В самом деле, подробный ответ на этот резонный вопрос интересен, но не так прост. И вряд ли во время экскурсии по городу гид сможет отклониться от заданной темы более чем на 5 минут. Мы хотели бы помочь всем любознательным, поэтому публикуем материал известного обозревателя журнала "Знание - Сила" Александра Волкова.
210 оттенков гибели Рима
Пятнадцать веков назад Рим умер, поваленный варварами, как иссохшее дерево. На его кладбище, среди его осыпавшихся памятников, давно вырос другой город, которой носит то же название. И вот уже который век историки продолжают спорить о том, что же погубило Рим, казавшийся «вечным городом». Рим, чьи «образы гражданской мощи» повергали в трепет величайшие царства античной ойкумены. Рим, чьи беззащитные останки так деловито обобрали вандалы-воры.
Итак, почему погиб Рим? Почему светоч всех стран погас? Почему глава величайшей державы древности так легко была отсечена? Почему был завоеван город, который прежде покорил себе мир?
Сама дата гибели Рима вызывает споры. «Гибель одного города повлекла за собой крах целого мира», - так отозвался на кончину Рима святой Иероним, философ и ритор, переселившийся из Рима на Восток. Там он узнал о захвате Рима готами Алариха. Там оплакал навеки погибший град.
Ужас слухов о трех августовских днях 410 года раскатился, как гул лавины. Современные историки спокойнее относятся к тому недолгому пребыванию варваров на стогнах Рима. Словно табор цыган через провинциальный городок, они прошли, пошумев, через Рим.
Это было «одно из самых цивилизованных разграблений в истории города, - пишет британский историк Питер Хизер в своей книге «Падение Римской империи». - Готы Алариха исповедовали христианство и отнеслись ко многим святыням Рима с величайшим уважением… Даже по истечении трех дней огромное большинство городских памятников и зданий остались нетронутыми, разве что с них сняли то ценное, что можно было унести».
Или Рим погиб в 476 году, когда варвар Одоакр низложил последнего правителя Западной Римской империи - ее «пятнадцатилетнего капитана» Ромула Августула? Но в Константинополе еще много веков продолжали править «императоры римлян», удержав под натиском варваров хотя бы пядь имперской земли.
Или, как считал британский историк Эдвард Гиббон, Римская империя окончательно умерла в 1453 году, когда последний ее осколок, отблеск былой славы, померк и Константинополь заняли турки? Или когда Наполеон упразднил Священную Римскую империю в августе 1806 года? Или Империя была обречена уже в день своего Преображения, своего перерождения, когда в 313 году император Константин издал Медиоланский эдикт, прекратив преследования христиан и уравняв их веру с язычеством? Или подлинная, духовная смерть античного Рима наступила в конце IV века при императоре Феодосии Великом, когда началось осквернение языческих храмов? «Монахи, вооруженные дубинками, опустошали святилища и уничтожали произведения искусства. За ними следовала толпа, жаждавшая добычи, которая грабила деревни, подозреваемые в нечестии», - так описывал самоумерщвление Рима, гибель самой его плоти, русский филолог и историк И. Н. Голенищев-Кутузов. Рим умер, а варвары лишь заселили его кладбище, усеянное церковными крестами? Или всё произошло позже, когда к концу VII столетия на большей части римских земель расселились арабы и не осталось больше свободных земель, чтобы огнем и мечом спаять из них точную копию державного Рима? Или…
Причина гибели Рима еще непонятнее оттого, что историки даже не могут утвердиться в дате его смерти. Сказать: «Здесь еще был Рим, здесь уже не было Рима».
Но прежде Рим высился как ливанский кедр. Откуда же в его мощной древесине завелась гнильца? Почему древо державы покачнулось, упало, разбилось? Почему оно так явственно напомнило истукана, что, по Книге пророка Даниила, приснился царю Навуходоносору?
Полезно :
Уже Орозий, завершив в 417 году «Историю в семи книгах против язычников», показал, как с неизбежностью вершится история мира. Как одно мировое царство сменяется другим, другим, всё более могучим: Вавилонское - Македонским, Карфагенским, Римским.
На протяжении тысячелетия закономерность этой смены государственных формаций оправдывалась философским выводом, логику которого немыслимо было поколебать. У Данте в трактате «Монархия» он сформулирован так: «Если Римская империя существовала не по праву, Христос, родившись, совершил бы несправедливость».
Но и Римское царство погибнет, увенчав смену царств земных и торжество Царства Небесного. И верно, Аларих уже взял Рим, и готы его прошли по «вечному городу», словно тени будущих воинств Врага человеческого.
В эпоху Просвещения, казалось, был дан энциклопедически полный ответ на этот вопрос: была издана монументальная эпопея британского историка Эдварда Гиббона «История упадка и крушения Римской империи» (1776−1787).
В принципе, выводы, сделанные им, были не вполне новы. Почти за три столетия до него выдающийся итальянский мыслитель Никколо Макиавелли в своей книге «История Флоренции» в таких выражениях описывал падение Рима. «Народы, живущие севернее Рейна и Дуная, в областях плодородных и со здоровым климатом, зачастую размножаются так быстро, что избыточному населению приходится покидать родные места и искать себе новые обиталища… Именно эти племена и разрушили Римскую империю, что было облегчено им самими же императорами, которые покинули Рим, свою древнюю столицу, и перебрались в Константинополь, тем самым ослабив западную часть империи: теперь они уделяли ей меньше внимания и тем самым предоставили ее на разграбление как своим подчиненным, так и своим врагам. И поистине, для того чтобы разрушить такую великую империю, основанную на крови столь доблестных людей, потребна была немалая низость правителей, немалое вероломство подчиненных, немалые сила и упорство внешних захватчиков; таким образом, погубил ее не один какой-либо народ, но объединенные силы нескольких народов».
Враги, стоявшие у ворот. Слабые императоры, сидевшие на троне. Их ошибочные решения, повлекшие за собой тяжкую цепь непоправимых последствий. Коррупция (в ту эпоху перечень государств был слишком куцым, чтобы Рим мог занять надлежащее ему место во второй сотне самых коррумпированных).
Наконец, что очень смело для того времени, язвительный историк назвал одним из главных пороков, погубивших Рим, всеобщее увлечение христианством: «Но из всех этих перемен самой важной была перемена религии, ибо чудесам новой веры противостоят привычка к старой, и от их столкновения возникали среди людей смута и пагубный раздор. Если бы религия христианская являла собой единство, то и неустройства оказать бы меньше; но вражда между церквами греческой, римской, равеннской, а также между еретическими сектами и католиками многоразличным образам удручала мир».
Этот приговор Макиавелли воспитал в европейцах Нового времени привычку смотреть на Поздний Рим как на государство, пришедшее в полный упадок. Рим достиг своих пределов роста, ослабел, одряхлел и был обречен умереть. Схематичный, сведенный к тезисам очерк истории Рима превратился под пером Эдварда Гиббона в многотомный труд, над которым он работал почти четверть века (по его признанию, в первый раз мысль написать историю падения и разрушения Рима мелькнула у него 15 октября 1764 года, когда, «сидя на развалинах Капитолия, я углубился в мечты о величии древнего Рима, а в то же время у ног моих босоногие католические монахи пели вечерню на развалинах храма Юпитера»). Мысль о том, что христианство погубило Рим, пронизала его книги.
«Чистая и смиренная религия тихо закралась в человеческую душу, - писал Эдвард Гиббон, - выросла в тишине и неизвестности, почерпнула свежие силы из встреченного ею сопротивления и наконец водрузила победоносное знамение креста на развалинах Капитолия». Еще до полного торжества христианства римские язычники часто задавались вопросом: «Какова была бы участь империи, со всех сторон атакованной варварами, если бы весь человеческий род стал придерживаться малодушных чувств новой (христианской - А.В.) секты?» На этот вопрос, пишет Гиббон, защитники христианства давали неясные и двусмысленные ответы, ибо в глубине души ожидали, «что прежде, нежели совершится обращение всего человеческого рода в христианство, перестанут существовать и войны, и правительства, и Римская империя, и сам мир».
Мир уцелел. Рим погиб. Однако изложенная блистательным литературным языком, приправленная, как пряностью, иронией эпопея Гиббона в XIX веке постепенно пришла в упадок. Ее автор был прекрасным рассказчиком. Его величественный труд, как на античных колоннах, покоится на сочинениях древних и новых писателей.
Но, чем усерднее историки XIX века исследовали археологические находки, а также дошедшие до нас надписи и тексты, сохранившиеся на папирусах, чем тщательнее они занимались критическим анализом источников, одним словом, чем глубже они копали, тем сильнее расшатывались опоры, на которых покоилось наследие Эдварда Гиббона. Постепенно становилось понятно, что упадок и крушение Римской империи нельзя сводить к одной-единственной причине.
С каждым новым историком, ступавшим на научное ристалище, этих причин становилось всё больше. В своих лекциях, посвященных императорскому Риму (они опубликованы лишь недавно), знаменитый немецкий историк Теодор Моммзен подвел черту под теориями гибели Рима, которые оставил потомкам XIX век.
Ориентализация. Варваризация. Империализм. Пацифизм. И, главное, утрата военной дисциплины.
Сам Моммзен, будучи либеральным националистом, охотно заговаривал о том, как поспособствовали падению Рима «наши немцы». К 1900 году древняя история стала понемногу превращаться в турнир пропагандистов, оттачивавших свои убийственные идеи на знакомых примерах из далекого прошлого.
Например, для основателей марксизма-ленинизма некоторые события римской истории (особенно восстание Спартака) были ярчайшим примером классовой борьбы, а действия популярных вождей восстания - наглядным уроком того, как нельзя совершать революцию. В советское время любая работа, посвященная истории Рима, непременно включала цитаты, подобные этим:
«/Спартак - это/ великий полководец… благородный характер, истинный представитель античного пролетариата» (К. Маркс). - «Спартак был одним из самых выдающихся героев одного из самых крупных восстаний рабов… Эти гражданские войны проходят через всю историю существования классового общества» (В. Ленин).
Но триумфального шествия пролетарской революции Рим избежал. Рим обезлюдел. Рим в конце своей истории был подобен дереву, сбросившему листву. Тем легче эту пустоту было заполнить варварам, изрек провозвестник «заката Европы» Освальд Шпенглер, проанализировав «закат Рима»:
«Хорошо всем известный «закат античности», завершившийся еще задолго до нападения германских кочевых народов, служит наилучшим доказательством того, что каузальность не имеет с историей ничего общего. Империя наслаждается полнейшим миром; она богата, она высокообразованна: она хорошо организована: от Нервы и до Марка Аврелия она выдвигает столь блестящую когорту правителей, что второй такой невозможно указать ни в каком другом цезаризме на стадии цивилизации. И всё равно население стремительно и массово убывает - невзирая на отчаянные законы о браке и детях, изданные Августом… несмотря на массовые усыновления и непрекращающееся заселение обезлюдевших земель солдатами варварского происхождения и на колоссальные благотворительные фонды, основанные Нервой и Траяном в пользу детей неимущих родителей. Италия, затем Северная Африка и Галлия, наконец, Испания, которые были населены при первых императорах гуще, чем все прочие части империи, становятся безлюдными и пустынными».
В 1984 году немецкий историк Александр Демандт в своей монографии «Падение Рима» подвел итог двухвековым поискам причин катастрофы. В работах философов и экономистов, социологов и историков он насчитал не менее 210 факторов, которыми объясняли злополучную историю Рима.
Некоторые причины мы уже назвали, приведя развернутые аргументы их сторонников. Вот еще несколько.
Суеверия. Истощение почвы, вызвавшее массовые неурожаи. Распространение гомосексуализма. Культурный невроз. Старение римского общества, рост числа пожилых людей. Смирение и безразличие, охватившее многих римлян. Паралич воли ко всему - к жизни, к решительным действиям, политическим поступкам. Торжество плебеев, этих «хамов», прорвавшихся к власти и не способных мудро править Римом/Миром. Война на два фронта.
Похоже, историкам, которые берутся объяснять плачевную судьбу Римской державы, нет нужды напрягать фантазию и выдумывать новую теорию. Все возможные причины уже названы. Им остается лишь анализировать их, чтобы выбрать ту, что была «несущей конструкцией», ту, на которой держалось все здание римской государственности. Причин так много и они вроде бы так хорошо объясняют случившееся, что, может быть, это лишь потому, что самого падения вовсе и не было?
В самом деле, на поверхности того же V века много роковых, бурных событий. Аларих входит в Рим. Гунны устремляются в Европу. «Битва народов» на Каталаунских полях. Вандалы, грабящие «мать городов европейских». Низложенный мальчишка Ромул Августул.
На поверхности века бушует буря. В глубине же тихо, спокойно. Всё так же сеятель выходит сеять семена. Всё так же звучат проповеди в церквях. Идут нескончаемые крестины и похороны. Пасется скот. Печется хлеб. Косится трава. Собирается урожай.
В 1919 году, наблюдая за тем, как на переломе эпохи, миновав пропасть войны. разбившись вдребезги несколькими государствами кряду, Европа всё так же продолжает жить - дансинг, кино, кафе, крестины и похороны, хлеб и стать, скот и вечное колесо политики, - австрийский историк Альфонс Допш выдвинул полемический тезис. Между Античностью и Средневековьем нет никакой четко выраженной границы. Раннее Средневековье - это лишь поздняя Античность и наоборот. Ночь, перетекающая в день, - день, слившийся с ночью, переиначим мы, легко припоминая гравюры Эшера.
Если и есть четкая грань, линия раздела, после которой уже нельзя сказать: «Мы всё еще на античной земле», а надо: «Античность осталась позади», то эта грань - VIII век, уточнил в начале 1920-х годов бельгийский историк Анри Пиренн.
Восьмой век. Беспримерное продвижение ислама, уже готового обратить в свою веру даже Галлию-Францию, как это произошло с большинством земель Древнего Рима. Мир римский был миром Средиземного моря. В хаосе ойкумены римская держава внезапно застыла на каркасе из Средиземного моря, как застывает платье, надетое на манекен. Теперь мирное море, решительным натиском императоров когда-то очищенное от пиратов, ставшее гладкой дорогой, связующей все части Империи между собой, превратилось в поле войны. Войны между мусульманами и христианами. Первые продвигались на север, восстанавливая на свой, иноверческий лад Римскую империю. Вторые пятились на север, роняя из своих рук одну область земли за другой. В конце концов, натиск ослаб, наступление прекратилось. Но воссоздать Империю было уже не из чего. Не к чему прикрепить, нечем соединить отдельные части.
В последние десятилетия, перебрав все 210 (и даже больше) оттенков гибели Рима, историки все чаше соглашаются с идеей Допша и Пиренна. Рим умер, но никто из живших тогда людей и не заметил, что это произошло. Круговерть политических событий ослепляла, не давала увидеть, как одна эпоха переродилась в другую. Неспешный ход житейских дел успокаивал, обманно уверял, что ничего вокруг не меняется, что все мы живем по-старому, и иного быть не может. Так в старину заблудившийся парусник мог перебраться из Атлантического океана в Индийский, и никто из команды еще долго не замечал этого.
В 1971 году британский ученый Питер Браун в своей, как отмечают специалисты, актуальной и сегодня книге «Мир поздней античности» предложил раз и навсегда отказаться от выражения «упадок Рима», поскольку оно отягощено отрицательными смыслами, и вместо него употреблять более нейтральную формулу «религиозный и культурный переворот». Проблема, сформулированная Эдвардом Гиббоном, неуместна?
Мало того! Вместо упадка и крушения следует вести речь об изменении и обновлении, призывали приверженцы этой школы. И вот уже в возобладавших к концу XX века традициях политкорректности разграбление Рима вандалами стало принято сокрушенно именовать «досадными упущениями в процессе интеграции»…
Но тут маятник мнений снова качнулся в обратную сторону. Изданная в 2005 году книга Питера Хизера «Падение Римской империи» столь же резко, сколь и скрупулезно оспаривает благостную картину перерождения Римской империи, ее спокойной трансформации в варварские королевства.
В этом он не одинок. К столь же категоричным выводам пришел и археолог из Оксфорда Брайан Уорд-Перкинс. Он пишет о «глубоком военном и политическом кризисе», который пережила в V веке Римская империя, о «драматичном упадке экономического развития и благосостояния». Жители Римской империи испытали «ужасные потрясения, и я могу, честно говоря, лишь надеяться на то, что нам никогда не доведется испытать ничего подобного».
Вряд ли случайным совпадением можно назвать то, что ученые стали высказывать подобные мнения после 11 сентября 2001 года, когда стало очевидным, что «конец истории» снова откладывается, и нам, возможно, предстоит пережить очередной конфликт цивилизаций. Снова ужасы войн, кошмары страхов? Снова упадок и крушение… Вот только чего?
«Римляне в канун катастроф, ожидавших их, были точно так же, как и сегодня мы, уверены в том, что их привычному миру ничто не грозит. Мир, в котором они живут, может лишь незначительно меняться, но в целом он останется таким же всегда», - пишет Уорд-Перкинс, привнося в мировоззрение римлян смыслы, которые нам, тоже привыкшим к нашему мирку, никак не хотелось бы туда вкладывать. Ведь еще римлянин Тацит учил всех приверженцев музы истории Клио говорить о прошлом sine ira ei studio, «без гнева и пристрастия». Но ведь и Тацит был уверен в том, что Рим, в котором он живет, мир, в котором он живет, вечен и неизменен.
Так от чего все-таки погиб Рим?..
Мир хочет знать. Древо мира тоже открыто всем ветрам катастроф.
В империи, опустошаемой варварами и раздираемой соперничающими императорами, появился великий деятель — . Одерживая с именем нового бога победу за победой, он объединил расколотую Римскую империю . Но теперь, когда ее армии разгромлены, а императоры убиты варварами, империя стоит на краю пропасти. В это время появляются два могущественных правителя. Один в империи, другой на стороне ее врагов. Их борьба выявит непримиримые противоречия внутри самой империи.
Битва при Адрианополе
Германия, 371 год н.э.
Римские воины выступили к окраинам империи, чтобы защитить приграничные поселения от нападений. Мальчик по имени Стилихон гордо смотрит на своего отца, стоящего среди воинов.
Стилихон был рожден в смешанном браке. Его отец был из племени , а мать – римлянкой, и он рос наполовину , наполовину римлянином. Это было необычно для того времени и тем более для тех, кто имел отношение к армии.
Стилихон хотел стать великим воином, как и его отец-варвар, сражавшийся за великую империю. Тогда многие римские командиры имели варварское происхождение . Этим варварам было нелегко продвигаться по службе в римской армии, но их детям уже было проще сделать карьеру и достичь высокого положения.
В те дни, когда империи угрожали нападения враждебных племен, зависимость Рима от наемников-варваров росла день ото дня.
Приходилось защищать границы огромной протяженности, поэтому империю разделили на две части. Запад защищал император , правящий в Риме, а Восток – император в .
Но в 378 году н.э. Валент столкнулся с грозной опасностью: враг подступил к городу . Это были под предводительством , они собирались захватить римские земли. Готы, могучие воины, были намерены разбить римлян. Они знали: если день битвы будет жарким, римляне долго не выдержат в своих доспехах, к тому же они подожгли на равнине кусты и сухую траву, усугубляя страдания врага.
Готы превосходили римлян числом, и им было, за что сражаться: они считали римлян врагами, многие побывали в римском рабстве, им было, что припомнить империи.
Возможно, Аларих родился и вырос в самой империи, хорошо понимая, что сулила ему военная карьера в Риме.
Взяв Алариха под свое покровительство , Стилихон не мог представить, как переплетутся их судьбы.
Битва на реке Фригид
В течение следующих 10 лет восточная империя крепла при совместном правлении Стилихона и Феодосия.
Но их власть была поставлена под угрозу, когда в 392 году н.э. предательство в Галлии
потрясло Западную империю. Императора западных земель убил
во сне его охранник варвар , который затем представил это как самоубийство
.
Император являлся символом самой Римской империи, поэтому смерть человека, бывшего воплощением власти, всегда была огромным потрясением.
Еще хуже было то, что власть в армии, а значит, и в Западной империи была в руках варвара Арбогаста, который посадил на трон узурпатора – бывшего чиновника . Угроза нависла и над Восточной империей.
Константинополь, 394 год н.э.
Император Феодосий немедленно бросил свою армию на Запад , чтобы сразиться с узурпатором. Он приказал своему командующему Стилихону подготовить войска к сражению.
Стилихон был наместником во и возглавлял большую часть армии Феодосия. Стилихон призвал возмужавшего уже молодого Алариха, уже тогда ставшего королем готов и его соплеменников, встать под знамена римлян. К тому моменту наемники-варвары составляли около четверти римской армии.
Римляне слишком надеялись на воинов варварского происхождения и их вождей, и это могло стать угрозой для империи. Император Феодосий понимал это. Но он собирался разом и уничтожить узурпатора Арбогаста, и ослабить готов .
Битва состоялась в 394 году у реки на территории современной Словении. Сойдясь с армией Арбогаста, Феодосий первыми бросает в бой Алариха и готов, придерживая свои римские войска.
Он нарочно расположил их в первых линиях, зная, что там опаснее всего. Он хотел не просто победить, но так, чтобы при этом погибло как можно больше варваров.
Готы сражались уже за свои жизни. Но воины Арбогаста, жаждущие крови и добычи, теснили их. Когда поражение уже было неизбежно, внезапно изменилась погода : изменившийся ветер теперь дул в лицо силам Арбогаста и в спину армии Феодосия, так что стрелы и копья армии Арбогаста уже не долетали до воинов Феодосия.
В результате Феодосий разбил Арбогаста и Евгения
.
Но в этом сражении он нажил нового серьезного врага : Аларих, которому пришлось искать среди павших готов немногих уцелевших, затаил глубокую обиду на коварство Феодосия.
Когда готов поставили в первые ряды на убой в качестве мишеней для стрел Арбогаста, Аларих, должно быть, был взбешен. Никогда больше Аларих не позволит приносить своих людей в жертву ради славы Рима!
Феодосий, воодушевленный победой у Фригиды, снова объединяет империю. Но Аларих и готы оставили римскую армию и отправились на Балканы в поисках богатой добычи.
Балканы, 394 год н.э.
Безоружные крестьяне были беззащитны перед яростью готов . Аларих без труда отнимал их урожай.
У Алариха не было ничего, чем он мог бы поддерживать свои войска: у него не было денег, а также запасов продовольствия, его воинам грозил голод.
Аларих хотел накормить своих воинов римским зерном, и местный гарнизон мало что мог сделать, чтобы остановить его.
Воспрянув духом после победы, готы провозгласили Алариха своим верховным королем . Готы Алариха первыми из варваров основали свое королевство на землях империи. Роль Алариха очень важна, потому что он объединил готов под единой властью и превратил их из воинственной банды наемников в настоящий народ.
Готскому королевству Алариха пока ничто не угрожало, поскольку империю ждали иные более серьезные потрясения.
Два императора во главе империи
Когда в 395 году н.э. император Феодосий заболел и умер , империю снова разделили: его сын Аркадий, которому не было еще и 20, стал императором на Востоке в Константинополе, а 10-летний Гонорий – императором на Западе, в Риме.
Италия, Рим, 395 год н.э.
Преданный полководец императора Стилихон тоже не забыт: он назначен править от имени Гонория, стал его защитником и наставником.
После того, как Феодосий заболел, он обратился именно к Стилихону, попросив его стать регентом при Гонорие. Не имея военного опыта, молодой Гонорий полагался на советы Стилихона.
Стилихон старательно опекал этого юношу. Можно предположить, что он всегда считал Гонория своим сыном.
Но Гонорию обучение не пошло впрок. Стилихон присматривал за ним, так как понимал, что будущее империи зависит от этого молодого человека.
В 397 году н.э. Стилихон еще более привязывает к себе Гонория, женив его на своей дочери . Стилихон хотел, чтобы его внук стал императором, и для этого он выдал первую дочь Марию за Гонория. Поэтому он совершенно искренне поддерживал Гонория, чтобы и его внук стал императором. Тогда Стилихон как близкий родственник получит отличную возможность влиять на будущего императора.
Многие были недовольны, что кровь Августов смешалась с варварской кровью . Но Стилихон не обращал на них внимание, считая себя римлянином до мозга и костей.
Но власть Стилихона в Риме не распространялась на другого молодого императора – Аркадия в Константинополе. Там 19-летний Аркадий предавался развлечениям и разврату , оставив государственные дела на попечение советников.
Если бы Феодосий видел, как его сыновья пытались править самостоятельно, он бы весьма разочаровался.
Аркадий шокировал всех, сделав консулом препозита императорской опочивальни евнуха Евтропия . Евнух на месте консула – это был неслыханный вызов всем римским традициям, это переходило все границы, и люди просто не могли в это поверить, евнух в качестве консула – это чудовищно!
Но больше всего Евтропия возненавидели в Константинополе за то, что он хотел договориться с готами .
Договор Алариха с Восточной империей
Три долгих года Аларих и его люди опустошали Балканы и давили на императора Аркадия, требуя предоставить им земли, в которых они так нуждались.
Наконец, в 397 году н.э. по настоянию Евтропия император Аркадий приглашает Алариха в Константинополь . Совершенно не разбираясь в политике, император предоставляет вести переговоры евнуху.
Евтропий заключил договор
между Восточной империей и Аларихом. Аларих же увидел в этом большую выгоду, поскольку теперь мог получить от императора провизию и в перспективе землю.
Взамен Аларих обещал, что готы снова будут сражаться на стороне римлян. Но эта сделка вызвала народное возмущение .
Готы часто сталкивались с римлянами в бою и побеждали их, и сами римляне ненавидели готов и не считали нужным это скрывать. И теперь римляне не успокоятся, пока по улицам Константинополя не потечет кровь готов.
Константинополь, 399 год н.э.
Два года народных волнений не прошли даром: евнух Евтропий был смещен и арестован . Его соперники заявили, что это успокоит разгневанные толпы.
Власть, которую сосредоточил в своих руках Евтропий, создала ему массу врагов, и многие желали его падения в борьбе за влияние на императора. Они поставили Евтропию в вину его стремление договориться с варварами, в частности, с готами.
В подоплеке таких конфликтов всегда нелегко разобраться. Очевидно, римляне были возмущены тем, что варвары селились на их землях. Но истинные причины лежат намного глубже: это была своего рода интуитивная неприязнь ко всему, что касалось варваров.
Такое отношение к его народу неопровержимо показывало Алариху, что договор с Восточной империей невозможен: ненависть была слишком сильна.
В отчаянии Аларих ведет своих людей на Запад в Италию, надеясь заключить выгодный союз с полководцем Стилихоном.
Гунны – новая угроза империи и готам
Но вскоре новая страшная сила стала угрожать и готам, и Риму – гунны .
Подойдя к поселениям на окраинах империи, гунны уничтожали все на своем пути. Они шли на запад в поисках новых земель. Гунны вынудили различные германские кочевые и оседлые племена уходить с их дороги. Гунны безжалостны, и никто не хочет жить рядом с ними, и из-за них все больше людей срывались с места. Они подобно кораблю гнали перед собой волну пытавшихся спастись беженцев из разных народов.
Тех, кто не успел убежать от жестоких всадников, безжалостно убивали – гунны не оставляли в живых никого .
Нападение гуннов заставляло другие варварские племена уходить вглубь римской территории. И пока император Гонорий переносит управление Западной империей в более укрепленный город , беззащитные поселения северной Италии становятся добычей варваров.
И без того уменьшившаяся римская армия была раздавлена. В полевых госпиталях полководец Стилихон видел, как туда ежедневно привозят новых раненых, что еще больше ослабляло римскую армию.
Это была главная проблема, с которой столкнулся Стилихон. У него не было нормальной регулярной армии, и именно в этом была главная беда Западной империи в 5 веке. Когда что-то происходило, приходилось спешно набирать наемников со всех концов империи и бросать их в бой.
С каждым потерянным воином отчаяние Стилихона росло . Для защиты Италии ему нужно все больше солдат, и чтобы отбить оставшуюся часть империи, тоже нужны были войска, потому что большую часть Западной империи он уже не контролировал.
Договор Алариха с Западной империей
Будучи сам наполовину варваром, Стилихон чувствовал, что теряет поддержку армии. Теперь у него не осталось выбора, кроме как обратиться к единственному, кто еще мог помощь войсками – готскому королю Алариху.
В 406 году н.э. Стилихон отправился к Алариху в Иллирию на территории современной Сербии, чтобы предложить сделку .
Аларих, ищущий договора с Римом, приветствует его у себя в лагере. Стилихон привозит своему старому другу подарок, чтобы задобрить гота.
Стилихон очень нуждался в воинах . В Италии не осталось достаточного количества римских войск, и единственным их источником был Аларих и готы.
Стилихон также предлагает Алариху должность, которой тот всегда добивался: в 404 году н.э. он предложил включить Алариха и его людей в состав римской армии. Таким образом, Стилихон мог с их помощью отбить всю Иллирию и использовать ее в качестве базы.
Стилихону очень нужна была Иллирия, которая принадлежала Восточной империи, ведь здесь можно было набрать солдат. Аларих согласился помочь отвоевать ее, предложив Стилихону готский меч в качестве символа их договора.
С точки зрения Алариха это было выгодно: ему нужно было чем-то занять своих людей, чтобы они не разбежались, также ему надо было их кормить, чтобы они не взбунтовались и не свергли его.
Стилихон пообещал Алариху, что готам щедро заплатит западный император Гонорий. Они обнялись, снова заключив союз .
Но шли годы, а двор Гонория не собирался выполнять обещания, данные Стилихоном Алариху. Стилихон понял, что утратил влияние на молодого императора.
К тому моменту Гонорий уже вырос, и ему больше не нужен был опекун. Отношения Стилихона с двором Гонория, его ближним кругом были сложными, поскольку как только император вырос, они сделали все, чтобы Гонорий вышел из-под влияния Стилихона .
Настраивая императора против варваров, его советники долгие годы не давали Стилихону налаживать нормальные отношения с готами. Готы же требовали платы за свою службу .
Стилихону нужно было обратиться к римскому Сенату с просьбой выделить 1300 килограммов золота для выплат готам. Ему пришлось это сделать, несмотря на протесты Гонория. И с этого момента их пути стали расходиться .
Но Стилихон предупредил Гонория, что если готам не заплатить, они могут поднять мятеж , и императору придется не сладко.
Сперва Гонорий соглашается, но один из его чиновников по имени Олимпий нашептал императору, что Стилихон делает это, чтобы посадить своего сына Евхерия на трон Восточной империи.
Напуганный и сбитый с толку, Гонорий поверил ему и принял решение, которое обернется бедой и для Стилихона, и для всей Западной империи.
Казнь Стилихона
Равенна, 408 год н.э.
Олимпий со своими сторонниками спровоцировали мятеж армии против ее полководца полуварвара Стилихона. Олимпий начал распространять в армии всевозможные слухи. В августе войска взбунтовались и потребовали казнить Стилихона.
Поверив клевете Олимпия, император Гонорий издает указ , направленный против Стилихона . Многие из окружения Гонория твердили ему, что Стилихон хочет сам захватить власть или сделать императором своего сына. Так что Гонорий был настроен против Стилихона. Он объявил его врагом , и многие сторонники полководца по всей Италии были убиты.
Ненависть к чужакам захлестнула страну. Летописец 5 века н.э. Орозий писал: «Стилихон был родом из варварского племени вандалов и унаследовал их трусость, жадность, вероломство и хитрость».
Беспорядки привели к большим жертвам . Желающие очистить империю от варваров римляне стали преследовать самого полководца. Разгневанная толпа, жаждущая крови, нашла Стилихона в церкви в Равенне, где он попросил убежище.
Стилихон укрылся в церкви, пытаясь избежать последствий указа, прекрасно зная, что это означает его смерть. Но его заверили, что он будет только арестован, а не казнен. И хотя Стилихон еще опасается, он решает сдаться добровольно .
У него была возможность захватить власть в свои руки, но он всю жизнь оставался преданным слугой правящей семьи. Даже когда его предал император, которому он служил всю жизнь, Стилихон не стал сопротивляться, и это уберегло Италию от гражданской войны.
Выйдя из церкви, среди бушующей толпы Стилихон увидел ожидавшего его Олимпия. Внезапно приходит приказ казнить Стилихона . Сторонники полководца и его телохранители угрожают убить тех, кто посла арестовать Стилихона, но тот позволяет себя казнить , чтобы не раздувать конфликт.
Со Стилихона срывают знаки отличия римского полководца. Стилихон является своего рода трагическим персонажем. Он мог восстать, испытав на себе враждебность императора, вместо этого он сдался, вышел из церкви и спокойно пошел на казнь.
Великий полководец-варвар был убит, в то время как те, кого он пытался защитить радовались: толпа, которой уже надоели символические жесты, приветствовала его смерть.
Ненависть к готам скоро выплеснулась за пределы Равенны и прокатилась по городам Италии.
Римляне устраивали погромы готов, убив около 10 тысяч человек. Эти гонения против варваров начались уже под конец пребывания Стилихона в высших кругах власти империи.
Летописец 6 века описал убийства, происходившие в италийских городах в 408 году: «В каждом городе римские воины словно по сигналу нападали на женщин и детей варварского происхождения, убивали их и разоряли имущество».
Конечно, те готы, которые уцелели, не желали больше иметь ничего общего с римлянами. Единственное, куда им оставалось податься – это под знамена Алариха: вскоре к нему присоединились 30 тысяч готов.
Но со смертью Стилихона договор с Римом, обещавшим деньги и землю, был навсегда разорван. Аларих со своей армией двинулся на Рим , чтобы заставить императора Гонория отдать то, что им причиталось.
Предательство готов императором
Армия готов пришла в Италию и осадила Рим в 410 году н.э. Но император Гонорий, будучи в безопасности в Равенне, отказался говорить с готами.
Равенна, 410 год н.э.
Гонорий и его советник Олимпий мало заботились о судьбе жителей Рима. Аларих делал все, чтобы заставить чиновников Гонория сесть с ним за стол переговоров, он пытался понять, что происходит. Но придворные императора не обращали на него никакого внимания .
Тем не менее городские старейшины настаивали, чтобы требования Алариха были выполнены, иначе Рим падет. По существу, они говорили о выкупе за город и готовы были выплатить немало – более тонны золота.
Потакая городским старейшинам, Гонорий согласился, сообщив Алариху, что готов обсудить будущий договор . Для этого Аларих должен был явиться в Равенну.
Аларих с войсками повернул от Рима к Равенне, чтобы обсудить условия с Гонорием. Но по пути Аларих попадает в засаду , устроенную наемниками императора.
Римляне снова продемонстрировали свою нетерпимость к варварам и при любой возможности убивали их или старались сделать так, чтобы их убили.
И когда опять пролилась кровь его людей, Аларих понял, что Римская империя снова предала его . Это история предательства и бесчестия придворных Гонория.
Аларих был очень благородным человеком, его унизили обе империи, и это унижение продолжалось. Он был сыт по горло мирными переговорами.
Аларих приказывает своим людям идти обратно на Рим, чтобы разорить его.
Захват Рима готами
Готы ворвались в ворота Рима в 410 году н.э. и, наконец, захватили древнюю столицу империи . Впервые за 800 лет великий город был разграблен .
Аларих поначалу не хотел, чтобы его армия полностью разорила город, но из-за разочарования бесплодными двухлетними переговорами он сам уже не видел иного выхода, кроме как отдать город на разграбление.
В отличие от римлян, которые убивали тысячи готских женщин и детей, Аларих приказал воинам проявлять сдержанность. Он сделал все возможное, чтобы не дать войскам без разбора убивать римлян.
Тем не менее, в течение трех дней готы грабили Рим, унося все, что только можно. Разграбление Рима принесло горам огромные богатства – добычу и деньги. И как бы сдержанно ни вели себя воины, все же грабеж сопровождался насилием и жестокостью , в этом нет сомнений.
Разграбление Рима глубоко потрясло души всех жителей империи. Современник этих событий Святой Иероним со скорбью описывал опустошенный город: «С горечью я говорю это, мой голос дрожит, а речь прерывается рыданиями. Город, который был центром мира, сам пал перед завоевателями».
Готы пришли, чтобы остаться
Равенна, 410 год н.э.
Император Гонорий не сделал ничего, чтобы ответить на этот удар в самое сердце империи. Стало ясно, что казнь Стилихона лишило империю ее последнего великого полководца .
Гонорий в некотором смысле был заложником своего двора. Он был один во дворце, окруженный придворными, и не имел представления о том, что происходит в мире.
Когда беженцы из Рима пришли просить помощи, император выразил только раздражение, приказав убрать с глаз это напоминание о своем поражении.
Таким образом, он не только отстранился от управления, но и стал терять доверие народа . Многие римляне потеряли веру в то, что император способен защитить народ от варваров.
И их страхи оправдались: готы продолжали громить разваливающуюся римскую армию, и император был бессилен их остановить. Готы пришли, чтобы остаться .
Готское королевство , созданное Аларихом, стало одним из преемников римское цивилизации на Западе. Это будет первая из римских территорий, которая отпадет от империи. Но за ней последуют и другие.
В течение следующих 40 лет племена варваров продолжали вторгаться в слабозащищенные пределы империи, захватывая ее земли.
Эти потери и закат империи предвидел полководец Стилихон, пытавшийся остановить этот процесс, но в результате это только привело к его казни.
Трагическое низвержение Стилихона лишь предрекло ужасную судьбу самой империи.
Варвары не уничтожали Западную Римскую империю, она пала по целому комплексу причин. Активизация варваров на границе была лишь одной из насущных проблем, которая так или иначе решалась постоянными военными экспедициями императоров (практика, существовавшая с III века, предполагала постоянное движение императора по территории). Традиционным противником на востоке империи была Персия, мощное государство с комплексом своих внутренних проблем, потому там можно было достичь некоего баланса сил. На западе империи картина складывалась совершенно иначе, так как здесь дело приходилось иметь в целым конгломератом разномастных племен, находящихся на совершенно ином, куда более низком, уровне политического и культурного развития, потому с ними дела можно было решать только либо путем силы, либо путем подкупа и всяческого потакания. Проблема также состояла в том, что запад империи оказался до некоторой степени оставлен на произвол судьбы. Константин перенес политический и административный центр империи в Константинополь, между тем как запад и собственно Рим императоры стали посещать все реже. Существование института соправительства проблемы не решило. Если не считать эффективных мер по обороне Рейнского рубежа, предпринятых Юлианом и Валентинианом, то на западе в IV веке у власти почти всегда находились очень второстепенные персонажи (разгульные Константин-мл. и Констант, Грациан, большее внимание уделявший упражнениям в метании копья; юный Валентиниан II). Дополнительные проблемы приносили и идейные разногласия: императоры укрепляли христианство, между тем как римская аристократия нарочито держалась за язычество и всячески зубоскалила, когда кризис выходил на новый виток развития. Так, язычники ёрничали, когда Аларих взял Рим, ответом на что стали сочинения Августина и Орозия. Начавшееся великое переселение народов, вызванное климатическими изменениями и нашествиями гуннов, двинуло массы варваров на территорию западных областей империи, что было логично с точки зрения географии: гунны двигались с востока на запад, толкая живущие на их пути народы перед собой. Стоит отметить, что и гунны, и готы все-таки серьезно затронули Балканский полуостров, т.е. совсем нетронутыми восточные области, конечно, не остались. Однако уже собственно восточные территории, отгороженные от европейской части Римской империи проливом, оказались в относительной безопасности (если не считать готских экспедиций в конце III века, когда в самой империи царил хаос). И на западе, и на востоке императорская власть в V веке находилась в руках слабых правителей, однако на востоке ситуация все-таки выправилась: после апатичного Феодосия-мл. пришел полководец Маркиан, затем ловкие Лев Макелла и Зенон и, наконец, Анастасий. Несмотря на личные недостатки отдельных лиц (например, того же Зенона традиция представлен в не очень приглядном свете), стоит отметить, что время их пребывания у власти свидетельствует о способности держать власть. На западе же все погрузилось в хаос: после смерти Валентиниана III императоры стали сменять один другого, не в силах удержаться достаточно долго. Более того, если на востоке Лев смог одолеть варварскую партию, которая привела его к власти, то на западе ситуация сложилась иначе, и варварские военачальники (Рицимер, Орест) свободно распоряжались императорским титулом. Таким образом, получилось так, как получилось: падение римской власти на западе стало следствием целого комплекса причин, среди которых, наравне с варварми, двигавшимися по понятной с географической точки зрения траектории, стоит отметить и политические, и социальные, и культурные обстоятельства.
Варвары и гибель Римской империи
Что должна была испытать масса варваров, глядя на жирующую империю? По всей вероятности, богатства Рима только разжигали зависть в покоренных и угнетаемых народах. Мир вдохновлялся возможностью почти что в одночасье разбогатеть, завоевав Рим. Спокойствие и раньше нарушалось постоянно: то это битва с Карфагеном, то война с Югуртой, то возмущения германцев, то события на Востоке, то переворот на окраинах Китая.
Воины на страже
Следует в этой связи особо подчеркнуть, что «великое переселение народов», столь коренным образом изменившее судьбы Европы и мира, как известно, началось с миграции на запад части азиатских народов (сюнну). Во II в. н. э. они покинули места своего первоначального обитания и, двинувшись на запад, стали, подобно мощному прессу, выдавливать все обитавшие на евразийском континенте народы. Процесс занял не одно столетие, и через два с половиной века они появились на европейской арене под именем гунны. Однако самое любопытное то, что процессы, аналогичные «великому переселению народов», имели место и в Китае. Как отмечают синологи, в Восточной Азии начиная с III века н. э. наблюдается процесс, аналогичный тому, что происходил на границах Римской империи, а именно: часть сюнну (сяньбийцы, ди, цяны, другие ближайшие соседи древних китайцев) начали перемещаться на Среднекитайскую равнину. В результате уже в 308 г., т. е. за сто лет до взятия Рима Аларихом и возникновения на территории Римской империи первого «варварского» государства – Тулузского королевства, предводитель сюнну Лю Юань объявил себя императором, а его преемник Лю Цун взял через три года столицу империи Цзинь и захватил в плен Сына Неба. Эти события и повлекли за собой начало массового переселения древних китайцев на юг, в бассейн Янцзы. В движение пришли и племена «южных варваров». Иначе говоря, именно азиатские племена послужили неким детонатором «большого взрыва», который заметно изменил не только облик населения на огромных пространствах Азии и Европы, но и перекроил карту мира, внеся существенные изменения в исторические судьбы могущественнейших Римской и Китайской империй. «Именно потому, что «великое переселение народов» заставило древних китайцев пережить этот период перерождения и изменения, между ними и современными китайцами, говоря словами К. А. Харнского, мы обнаруживаем сегодня примерно такие же качественные различия, как между древними римлянами и современными итальянцами».
В провинции Африка, испытавшей на себе бесцеремонное вмешательство римских ростовщиков и финансистов, появился хитрый и очень неглупый нумидийский владыка. Звали его Югурта. Когда римляне разделили Нумидию на три части (примерно так же, как сделали янки с Югославией), Югурта силой объединил страну. Правда, при этом убил своих сонаследников и римских спекулянтов и коммерсантов. Но по большому счету то была битва за независимость Нумидии от Рима. В 113 г. до н. э. римляне потерпели серьезное поражение от кимвров. Этим воспользовался Югурта, нанеся римлянам в битве при Сутуле поражение (109 г. до н. э.). Армия капитулировала, римляне прошли «под ярмом», а Рим был вынужден заключить с ним договор, в котром обещал очистить Нумидию от своих войск. Конечно, сам Югурта был далеко не идеальной личностью. Ему были присущи коварство и жестокость. Однако уже та удивительная легкость, с которой он подкупал почтенных сенаторов, показала, насколько прогнил Рим. И когда он был все же побежден военачальниками Рима Цецилием Метеллом и Гаем Марием (109 г. и 105 г. до н. э.), привезен в Рим и казнен, опасность для Рима все равно не исчезла. Историк писал в «Войне с Югуртой»: «И правда, вплоть до разрушения Карфагена, римский народ и сенат вели дела государства дружно и спокойно, не было меж гражданами борьбы за славу и господство: страх перед врагом поддерживал добрые порядки в городе. Но стоило сердцам избавиться от этого опасения, как место его заняли разнузданность и высокомерие – успех охотно приводит их за собою. И вышло так, что мирная праздность, о которой мечтали в разгар бедствий, оказалась хуже и горше самих бедствий. Знатные мало-помалу обратили в произвол высокое свое положение, народ – свою свободу, всяк рвал и тянул в свою сторону. Все раскололись на два стана, и государство, которое прежде было общим достоянием, растерзали на клочья». Нечто схожее случилось и с СССР, который «растерзали на клочья» алчные, ненасытные твари.
Кельты атакуют
Надо сказать, что кельты и германцы не раз наносили страшные поражения Риму. В 105 г. до н. э., 6 ноября, при Оранже кельты и германцы истребили рим-ские войска Максима и Цепиона, в результате чего открывалась дорога для мощной германо-кельтской миграции, представлявшей массу от 250 000 до 300 000 мигрантов, из них 80-100 тысяч были боеспособны. Перед Римом замаячила надежда на компромисс с ними. Многие племена в рамках Империи нуждались в контактах с Римом и римской культурой. Поэтому они выступали за те или иные формы мирного сосуществования. Иные римляне это понимали.
Племена хотели обрести культурный облик. Их кочевая жизнь заканчивалась. У многих росло желание жить по-людски. В результате общения с римлянами и их бытом и культурой у них возникали и более высокие запросы. Дион Кассий в одном из мест своей «Истории», говоря о германском племени кимвров, писал: «Однажды так замешкавшись, кимвры очень ослабели духом, и от этого сделались более вялыми и бессильными и телом и душой. Причина этого в том, что, живя в домах (имеется в виду их длительное пребывание в романизованной Испании и Северной Италии. – В. М .), они отступали от своего прежнего образа жизни под открытым небом, пользовались горячей баней вместо прежнего купания в холодной воде и стали объедаться тонкими блюдами и местными сладостями, тогда как раньше питались сырым мясом, и пресыщаться допьяна вином. Это совершенно истребило их пылкость и изнежило их физически, так что они больше не могли переносить ни трудов, ни невзгод, ни зноя, ни холода, ни бодрствования». В итоге такого культурного воздействия менялся и весь уклад жизни племен. В работе, посвященной проблемам развития торговли и цивилизации, один автор сравнил народы Западной Европы (галлов, испанцев, германцев, британцев) с американскими индейцами накануне их покорения колонистами из Европы. К. Дэй пишет: «Тот факт, что современные испанцы и французы фактически имеют в своей основе базу латинской культуры, является важнейшим свидетельством римского влияния на провинциалов». Среди тогдашних европей-ских племен возникают планы создания некоего общего союза. Например, Аларих, захвативший Рим, стремился к образованию единого германо-романского народа, а его сын Атаулф мечтал преобразовать Римскую империю в Готическую империю. Но роли в ней должны были распределяться с учетом уже новой расстановки сил в регионе: Романия должна стать Готией, Атаулф «должен заменить Цезаря Августа». Вопрос в том: а готов ли был сам Рим делить полномочия с другими? Готов ли был принять формулу Клодиана: «Мы должны пить из Рейна и из Оронта, ибо мы все – один народ»? Многие германцы в принципе хотели стать партнерами и союзниками Рима. Но римляне, полные гордыни, чаще всего относились с ненавистью, презрением к варварам.
Пленные германцы. Рельеф с Трояновой колонны
О гуннах и других варварах большая часть историков и писателей Рима пишет в довольно оскорбительных тонах… Аммиан видел в гуннах недочеловеков и так говорил о них: «Они настолько чудовищно безобразны и бесформенны, что их можно принять за двуногих зверей или за пни, которые вырублены в виде идолов, устанавливаемых на краях мостов… Как неразумные животные, они совершенно не понимают разницы между истинным и ложным». Пруденций, декларировавший ранее, что народы Империи якобы «равны и связаны единым именем», называл в своих стихах язычников глупыми и писал, что «Рим стоит в гордом одиночестве над землями варваров». Поэт Клодиан высмеивал гуннов за их нравы: за то, что они нацелены только на войну, за то, что они похожи на зверей, и даже за то, что вступают в брак с африканцами, в итоге чего «цветной ублюдок запятнает колыбель». Кто стал бы вспоминать благие экуменические проповеди Павла: «Нет ни иудея, ни язычника, нет ни раба, ни свободного… все вы одно во Христе Иисусе». Ложью была вся римская политика, все проповеди.
Конвоирование римскими воинами германских женщин
Христианский историк Орозий, казалось, видевший в германцах союзников, тем не менее также не мог сдержать своих истинных чувств, понимая всю мощь этих варваров, а следовательно, необходимость потакать им и даже лебезить перед ними: «Я смотрел на германцев и понял, что должен избегать их, – они пагубны, льстить им, потому что они хозяева, молиться на них, хотя они и язычники; спасаться от них бегством, потому что они заманивают в ловушку». Большинство римлян с трудом их переносило. Одним не нравилось идущее от них зловоние, другим – их тела, затянутые в кожи, третьим – их склонность к разврату (чья бы корова мычала, но только уж не «римская»), четвертым – их татуировки, пятым – их пристрастие к алкоголизму. Фюстель де Куланж писал, что на надгробных плитах варвары будто славословили римские порядки. Чушь. Но в свою очередь и варвары, столетиями угнетаемые Римом, не испытывали к нему добрых чувств… К примеру, на надгробной плите в Южной Галлии два германца в язвительном тоне признают, что их расовое происхождение есть часть пятна, смытого крещением. Рим осуждал не только совместные браки, но даже мода варваров подвергалась запрету. Скажем, римские власти запрещали носить в столице и окрестностях штаны и меховую и кожаную одежду варваров (даже рабам), под угрозой пожизненной высылки и конфискации имущества. Правда, Феодосий I лояльно отнесся к германским вождям, разрешив вестготам селиться компактно внутри Империи. Но это было скорее исключением, и произошло гораздо позже.
Бракосочетание. Античный барельеф
Примерно такое же положение складывалось с галлами, германцами, прочими «варварами» в Римской империи. На иммигрантов коренные римляне, даже те италики, которые поколение назад сами были рабами и вольноотпущенниками, смотрели с едва скрытым презрением. Им не нравились ни их привычки, ни их язык, ни «физиономии»… Никакой расовой ассимиляции (хотя нечто похожее все же имело место за годы контактирования народов друг с другом) на деле так и не произошло. Во всяком случае, на государственном уровне прослеживалась совершенно иная политика разделения рас. Закон Валентиана I и Валенса (370 г. н. э.) не поощрял заключение смешанных браков между римскими гражданами и германскими иммигрантами. Так расовый клин был вбит в могилу мирного союза.
Стоит вспомнить отношение официальных лиц и к германским иммигрантам. В глазах римских чиновников, военачальников то были люди не то что второго, а даже третьего сорта. Голодающих вестготов римляне кормят падалью в обмен на возвращение им сыновей, проданных в рабство. Иордан пишет: когда готские вожди, обосновавшиеся во Фракии, увидели, что их воины и народ терпят голод и оскудение, они обратились к римским полководцам Лупицину и Максиму с просьбой продать им съестные припасы («открыть торжище»). Те согласились, движимые «проклятой золотой жаждой». Побуждаемые алчностью вояки стали продавать им не только баранье или бычье мясо, но «даже дохлятину – собачью и других нечистых животных, причем по высокой цене». Дело дошло до того, что любого раба продавали за один хлеб или за десять фунтов говядины. Когда же ни рабов, ни утвари не стало, жадный купец, невзирая на отчаянную нужду, потребовал их сыновей. Родители молодых готов вынуждены были продавать римлянам даже своих детей, считая, что лучше пусть те будут рабами римлян, чем умрут с голоду. Римляне не брезговали и самыми подлыми приемами. Так, римский военачальник Лупицин пригласил готского князя Фритигерна на пир, уверяя его в самых теплых и дружеских чувствах. Тот, не подозревая об обмане и коварстве римлян, пришел на пир с небольшой дружиной. Пока он в одном помещении пировал, в другом римляне пытались перебить его дружину. Когда Фритигерн услышал отчаянные крики погибавших товарищей, он обнажил меч и устремился к ним на помощь. Те, возмущенные римским коварством, стали безжалостно избивать римлян.
Я. Йорданс. Праздник бобового короля
Иордан пишет: «Этот самый день унес с собой как голод готов, так и безопасность римлян… И начали тогда готы, уже не как пришельцы и чужаки, но как (римские) граждане и господа, повелевать землевладельцами и держать в своей власти все северные области вплоть до Данубия». Император Валент тут же послал войско во Фракию, но готы наголову разбили римлян. Сам Валент бежал и спрятался в каком-то ветхом домишке. Не ведая о том, готы подожгли его, и император сгорел заживо. Так римляне сами раздували пламя ненависти.
Боевая колесница бриттов
Тех же германцев Рим набирал в военные части и отправлял сражаться во славу империи. Причем отправляли на самые опасные гибельные участки (Констанций III предпочитал проливать кровь союзников и германцев, не римлян). Германцы – отважные воины, да и содержание их обходилось Риму дешевле, чем собственных солдат. Естественно, те надеялись на благодарность страны за честное выполнение ими нелегкой службы. Но когда галл и германец просил землю, надеясь на получение гражданства, он видел враждебность и полнейшее непонимание со стороны чиновников Рима. При таком отношении неудивительно, что иные германцы отказались от романизации и противились службе в армиях Рима. Эксперимент по федерализации Империи завершился полной катастрофой. Рим не мог и не хотел ассимилировать тех, кого он ранее впустил в его границы. И все же, проникая в пределы империи, толпы варваров, вторгшиеся или поселившиеся тут, невольно меняли его лицо. Все больше было в пределах империи не римлян, а чужестранцев… Власть коренных обитателей Рима убывала, словно вода, спадающая после небывалого наводнения. Уже при Севере в сенате Рима численный перевес над уроженцами Запада и италиками получили выходцы из восточных провинций или Африки. Вперые Александрия получила городской совет, а главные города египетских номов – муниципальное устройство. Император Септимий происходил родом из Африки. Против нее никто ничего не имел, но ставить во главе италийской страны дитя пустынь! Будучи ярым поклонником Ганнибала, тот всюду воздвиг статуи карфагенскому полководцу, смертельному врагу Рима. Император Элагабал, финикиянин, стал устраивать кровавые оргии. Он плясал перед алтарем, приносил человеческие жертвы, выбирая для этой цели по всей Италии знатных и красивых мальчиков, как некогда делал ненавистный Карфаген. При этом Элагабал испытывал особое удовольствие, используя в качестве прислуги почтенных сенаторов, бывших на положении рабов.
Римский кавалерист повергает германца. Надгробье
Встречая такое отношение к себе, германцы и бургундцы, галлы, готы и гунны ненавидели Рим всем сердцем и платили ему той же монетой. В итоге у племен зрело желание захватить Рим и разрушить это гнездо войн, насилия, ненависти и грабежа. Чувства народов Европы можно понять. Столетиями Рим захватывал и порабощал сотни тысячи людей. Хёфлинг отмечает, что в 1-й Пунической войне (264–241 гг. до н. э.) римские войска взяли 75 000 пленных, а во 2-й (218–201 гг. до н. э.) – 30 000 в одном только городе Таренте. Таким образом, за пять десятилетий, с 200 по 150 г. до н. э., когда Рим собственно и стал мировой державой, из эллинистического мира им было уведено 250 000 пленных. Это огромная цифра для античной эпохи. Успешные военные походы в Азию против Антиоха III из династии Селевкидов (189–188 гг. до н. э.) завершились притоком новых рабов. Скажем, Луций Эмилий Павел (победитель греков, насаждавший в Риме греческую культуру) продал после взятия Эпира в 168 г. до н. э. 150 000 человек, а после победы Мария над германцами (в 102–101 гг. до н. э.) римляне получили новые пополнения живого товара. Далее все шло по раз и навсегда заведенному кругу. Так, когда Цезарь одержал победы в Галлии, он продал в рабство народ адуатуков (53 000), подчинив кельтское племя венетов в Британии, он приказал казнить вождей, а весь народ фактически увел в рабство. После галльских войн Цезаря рынки затопили полмиллиона рабов. Сотни тысяч пленных захвачены и в ходе войн периода ранней Империи. Неудивительно, что многие ее обитатели встречали варваров как спасителей. Нужны были сотни тысяч «брутов», чтобы отомстить дикому, алчному и жестокому народу. Да здравствуют «варвары»!
Смерть галла, закалывающего себя и жену
Следует, видимо, упомянуть и еще об одной причине, видимо, немаловажной, которая ускорила гибель Римской империи. Чувство меры и осторожности стало изменять Риму, что продолжал захватывать все новые земли, подчинял племена, не заботясь о том, что их разношерстная масса трудна в управлении, надеясь, что он сможет в дальнейшем манипулировать народами. С галлами римлянам, правда, удалось справиться. Те хотя и были сильны, но в упорстве уступали им. О них говорили: «В первой яростной атаке они опаснее мужчин, при первом отпоре – слабее женщин». Галлы службу в пехоте считали непрестижной и предпочитали служить в кавалерии. Воины их очень любили золотые браслеты и кольца, подобно женщинам. Потому серьезными противниками не были, хотя и устрашали своим косматым видом. Им не хватало дисциплины и организации. Учитывая все вышесказанное, римлянам не стоило особого труда превратить галлов в своего рода «санитарный кордон». Намного упорнее и ожесточеннее была битва с гельветами. Цезарь приводит следующие цифры: в битве римлян и гельветов погибло 258 000 гельветов, а 110 000 вернулось на родину. При этом говорит, что большинство погибших составили старики, женщины и дети. Таков прославленный Рим!
Экономический гнет, к которому принуждали римляне побежденных, был невыносим (бесчисленные штрафы, контрибуции). Подушному налогу в Сирии подлежали все мужчины от 14 до 65 лет, все женщины – от 12 до 65 лет. Евреи также должны были поголовно платить Риму крупные суммы. Кроме денежного налога существовала еще и подать натурой. Население обязано было поставлять Риму скот, перевязочные средства, содержать в порядке все дороги и почтовые станции. Результатом подобной оккупации были бедствия (голод, болезни, мор, нищета). Евсевий рисует жуткую картину голода, охватившего Восток в 312 г. до н. э. Нисколько не преувеличивая трагедию бедного народа, Евсевий писал: «…одна мера пшеницы продавалась по 2500 атттических драхм. Бесчисленное множество народа умерло в городах, а еще больше того в селах и деревнях, так что списки податных людей, до того времени заполненные многочисленными именами землевладельцев, теперь состояли едва не из одних помарок, потому что почти все те жители истреблены голодом и заразой. Одни принуждены были отдавать богатым людям самые любимые свои вещи за небольшое количество пищи; другие, мало-помалу прожив все свое имение, дошли до крайней нищеты; иные растирали малые клочки сена, питались без разбора вредными растениями и погибали от болезни… Другие, высохшие… не могли стоять на ногах и падали среди улиц. А люди, казавшиеся богатыми, раздав много пособий, в конце концов напуганы были толпами просителей и пришли в состояние бесчувственности и жестокосердия, ибо ожидали, что вскоре сами должны будут переносить одинаковые бедствия с просящими. На городских площадях и улицах мертвые обнаженные тела, в течение многих дней оставаясь непогребенными, представляли самое печальное зрелище; а некоторые из них даже пожираемы были псами». Представьте себе, как воспринимались в этих условиях сотнями тысяч несчастных роскошные виллы и безумные пиры Рима.
Римский саркофаг. IV в. до н.э.
И напрасно Дион Хризостом, сам богатый землевладелец, уговаривал народ, что «камни и огонь никому не страшны» и что «сила народа – в другом, прежде всего в разумном поведении и справедливости». Фарисей, он мог бы понять, что у народа нет уж сил терпеть налоги, нести огромные расходы на содержание рим-ского войска, как и на содержание всей этой своры сановников императора.
Митридат Евпатор
Поэтому восстания против римской власти почти всегда находили поддержку у населения. Одной из таких освободительных войн и стала война Митридата Евпатора. Тот был умным правителем и храбрым воином. Он старался привлечь на свою сторону тех, кто пострадал от Рима. Разослав в греческие города гонцов, он объявил, что, во-первых, прощает им все государственные и частные долги, освобождая от налогов на 5 лет (правда, это случилось уже после первых побед над Римом, когда ему в руки попали огромные богатства, награбленные Римом). Во-вторых, он последовал совету римского военачальника Гая Мария, который тот ему дал в ответ на просьбу Митридата дать хоть какие-то гарантии в области внешней политики. Гай Марий произнес фразу, которую должны бы усвоить и наши государственные мужи: «Либо постарайся накопить больше сил, чем у римлян, либо молчи и делай, что тебе приказывают». Так он и сделал. В-третьих, он понял, что народы ненавидят Рим лютой ненавистью. Ведь даже италики, долгие годы безуспешно добивавшиеся от Рима предоставления им гражданских прав, наконец не выдержав, восстали и создали свое государство с центром в городе Корфиний. Они предложили союз Митридату. По непонятным причинам он им отказал, хотя они могли бы стать лучшими бойцами его армии, ибо много лет прослужили в рядах римской армии и прекрасно знали тактику и стратегию римлян. Но то, что они пришли к врагу Рима, уже говорит о многом.
Ваза Митридата
И когда Митридат отдал тайный приказ наместникам в один день истребить всех римлян и италийцев, живущих в Азии, жители азиатских городов даже и не колебались. Они перебили не только главных римских виновников их страданий – купцов, ростовщиков и публиканов, но даже и вольноотпущенников (женщин, детей и рабов). Хотя напомним, что среди вольноотпущенников нередко были самые жестокие, свирепые угнетатели. «В этом случае особенно ясно было, что Азия не вследствие страха перед Митридатом, но скорее вследствие ненависти к римлянам совершила против них такие ужасные поступки», – писал Аппиан. В этой резне, по утверждению источников, всего погибло около 80 000 римлян. Орозий писал о битве с Митридатом: «Итак, Митридат, царь Понта и Армении, после того как (он) задумал лишить царства Никомеда, царя Вифинии, друга римского народа, и был предупрежден сенатом о том, что если он попробует это сделать, то навлечет на себя войну с римским народом, полный гнева, захватил Каппадокию и, изгнав оттуда Ариобарзана, прошел по всей провинции огнем и мечом. Затем он таким же бичом поразил Вифинию, прогнав из нее царей Пилемена и Никомеда. Потом он, когда прибыл в Эфес, жесточайшим эдиктом предписал, чтобы все римские граждане, какие бы ни были найдены во всей Азии, были бы в течение одного дня убиты, и это было сделано. Никоим образом нельзя ни передать, ни выразить словами, какое тогда множество римских граждан было убито, каково было горе для многих провинций, какова была скорбь для обреченных на смерть, а также для убивающих, когда всякий вынужден был либо выдавать невинных чужеземцев и друзей, либо испытать на себе кару, (предусмотренную) для чужеземцев». О степени ожесточенности столкновения, о масштабах, которые приняла борьба против римлян в Малой Азии, свидетельствует то, что схватка длилась четверть века (88–63 гг. до н. э.) и закончилась лишь со смертью Митридата. В качестве примера, показывающего истинное отношение покоренных народов к Риму, приведем слова персидского царевича Ормидза, который в 324 г. н. э. бежал к Константину Великому. На вопрос, как ему понравился Рим, он сказал, что там ему понравилось только то, что и тут, как он это понял, люди умирают. Добавим, что с Римом все его противники – великие воины Ганнибал, Митридат, Атилла – сражались не на жизнь, а на смерть. Что это такое, как ни битва цивилизаций. Она может повториться вновь – уже в XXI веке!
Э. Вольф. Амазонки после боя
Напомним, что на стороне Митридата сражались и воинственные сарматы. Это близкое к скифам племя, проводившее всю жизнь в седле, было ираноязычным племенем и кочевало по просторам евразийских степей. Они покорили и вытеснили скифов, возможно, даже впоследствии слились с ними, в результате чего название «Скифия» исчезает из трудов античных писателей и заменяется – «Сарматией» (с III в. до н. э. до IV в. н. э.). Геродот помещает сарматов к востоку от Дона: «За рекою Танаисом (Доном) уже не скифская земля: первые из тамошних участков принадлежат сарматам, которые начиная от Меотийского озера (Азовского моря) занимают пространство на 15 дней пути к северу». По легенде, сарматы якобы произошли от брака скифов с амазонками Приазовья.
Говорили сарматы на скифском языке, но искаженном, ибо не вполне его еще усвоили. Отзвуки того давнего языка, по мнению лингвистов, можно найти в современном осетинском языке. Сведения о передвижении сарматов приводят и рим-ские историки, описывавшие войны Рима с Митридатом Евпатором. Этот народ был не только смелым воителем, непревзойденным мастером конного боя, которому не было равных, но и довольно искусным резчиком по металлу. До нас дошли некоторые произведения «звериного стиля», отличающиеся красотой и мастерством исполнения. У сарматов, как и у древних иранцев, царил культ солнца и огня – священной стихии ираноязычных народов, воспетый в Авесте. О поклонении сарматов огню писал и Диодор Сицилийский. Их алтари с огнем изображались на погребальных вещах, серебряных блюдах и каменных стелах. Женщины этого народа не уступали в мужестве и храбрости мужчинам, уходя с ними на войну, носили такие же одежды, одеты как воины – в тяжелые панцири, сражались на конях, используя длинные пики и двуручные мечи. Они глубоко уважаемы всем народом и принимали активное участие в управлении. Скипак утверждал даже, что «народ сарматов управляется женщинами» (IV в. до н. э.).
Исключительное значение для Рима имела схватка с германскими племенами. Родиной германцев (или «мастерской племен») являлись Южная Скандинавия и полуостров Ютландия. В IV в. до н. э. основная масса германцев устремится на юг и вглубь Европейского континента. Они стали тревожить Римскую империю задолго до начала так называемых великих миграций (кимвры, тевтоны, свевы). Примером «любовного отношения» германцев к римлянам стала знаменитая битва в Тевтобургском лесу. Восставшие племена германцев (херуски, марсы и хатты, бруктеры) во главе с их полководцем Арминием полностью уничтожили три римских легиона Вара (9 г. н. э.). Вот как описывает историк это событие:
«И лишь только когорты отступили на один шаг, как тотчас же германские сотни ринулись вниз отовсюду, со всех высот, и окончательно отогнали римское войско к его лагерю. Всякая надежда на спасение была потеряна. Конница ускакала, надеясь в каком-либо ином месте пересечь горы. Вар и некоторые из старших командиров покончили самоубийством. Знаменосец бросился вместе со своим орлом в болото, чтобы не дать врагам захватить в свои руки святыню легиона, если уж не было возможности ее спасти. Наконец, остальная часть войска, во главе с префектом Цейонием, сдалась на милость победителя». Пока велись переговоры о капитуляции, верные слуги римского полководца пытались сжечь тело и, чтобы спасти от поругания, закопали его. Но победитель римлян Арминий приказал вырыть тело Вара и, отрубив его голову, послал ее Марбоду, королю маркоманов, своему сопернику. Так ненавистен был им Рим. Это было самым тяжелым из всех поражений Рима той эпохи. Узнав трагическую весть, Август произнес: «Вар, Вар, верни мне мои легионы!» Римляне были потрясены. То был знак грядущих бед.
Битва римлян с варварами
Один из них, Веллей Патеркул, охвативший всех шок выразил словами: «И все это войско было разбито и окончательно уничтожено тем врагом, которого до этого времени римляне убивали, как скот…»Судьба пленных была ужасной. Многие были распяты или сожжены заживо. Иных принесли в жертву темным богам германских лесов. В итоге этой битвы римляне потеряли три легиона (17, 18 и 19-й легионы), 20 000 человек. Императору Августу было нанесено не только военное, но и политическое, да и моральное поражение. Он, гордившийся тем, что вернул знамена, утерянные Крассом в сражении при Каррах, сам потерял 3 легионских орла. С ним даже произошел нервный срыв. Ходили слухи, что он перестал стричься и все время повторял приведенную ранее фразу, обращенную к Вару. Римские порядки были суровы по отношению к военнопленным. Поэтому хотя кого-то впоследствии выкупили близкие, этот акт милости имперское правительство допустило только при условии, чтобы все эти люди (побывавшие в плену) уже никогда впредь не появлялись в Италии.
Надгробие над могилой павшего воина из легиона Вара
Отныне римляне фактически жили в постоянном страхе перед тем, что на них обрушится темная и страшная лавина племен, гораздо более грозная, чем воины Ганнибала. Уже к началу новой эры в Риме проявились ранее несвойственные ему признаки слабости и внутреннего надлома. Дион Кассий писал о времени после трагедии в Тевтобургском лесу. А далее случилось следующее… Август, узнав о том, что произошло с Варом, как говорят некоторые, разорвал на себе одежду. Его охватила глубокая скорбь о погибших, а также страх за будущее Германии и Галлии. Особенно пугало то, что враги, как он предположил, после этого могли двинуться на Италию и на Рим. К тому же у него не оставалось войска из граждан необходимого возраста (в достойном внимания количестве), да и союзные войска, могущие быть в дальнейшем полезными Риму, понесли тогда большой урон.
Коленопреклоненный германец. Бронза. Париж
Все-таки он стал готовить новое вой-ско из наличных сил, и так как никто из бывших в призывном возрасте не захотел быть призванным, то он произвел жеребьевку и отнял имущество и гражданские права у каждого пятого из достигших 35 лет и каждого десятого из более старших, на кого пал жребий. Наконец, так как даже при таком положении многие не подчинились, он казнил некоторых. Отобрав по жребию из тех, кто уже отслужил свой срок, и из вольноотпущенников столько людей, сколько мог, он закончил набор и тотчас спешно послал их в Германию с Тиберием во главе. Так как в Риме было много галлов и кельтов, или просто там проживавших, или служивших в страже, он боялся, как бы те не замыслили чего-либо дурного. Всех их Август выслал на разные острова, а безоружным приказал выселиться из города. Это был террор.
Эти потрясающие слова Диона Кассия должны были бы очень внимательно прочитать и запомнить наши мужи. Говоря о жестких мерах, незамедлительно принятых Августом после разгрома легионов Вара в Тевтобургском лесу, Дион Кассий сказал: Риму пришлось «произвести жеребьевку» среди молодых людей из богатых семей. И тот, кто не желал служить, тех лишали гражданских прав, всего состояния и имущества (а также их отцов и матерей, коль они так вот их воспитали)! Не окажется ли Россия (в условиях тотальной войны диверсантов и убийц, развязанной против нее международными и внутренними бандитами, и «демократической» контрреволюцией) перед необходимостью поставить «под ружье» 35-летних, как и римляне? История может и нас заставить пойти на это, если ход ее, не дай бог, пойдет в таком же трагически-безумном направлении. Вместе с тем характерно, что Тиберий после разгрома легионов Вара стал вести себя гораздо осторожнее и мудрее. Он не требовал от германцев дани, готов был платить им за зерно и скот для снабжения легионов, не принуждал к службе во вспомогательных отрядах, а если те сами соглашались на это, выплачивал им немалые деньги. Все это способствовало тому, что германцы (херуски и другие) стали селиться в Италии, активно сотрудничать с Римом. Но случилось это при Феодосии I, который разрешил германским племенам селиться в Империи в качестве отдельных, автономных, союзнических, либо федеральных субъектов при условии службы в римской армии (382 г. н. э.). Поселенцы-иммигранты в V в. (вест-готы и бургундцы) получили треть, а затем и две трети пашни от римских собственников, включая владение недвижимостью (система гостеприимства). При этом все лесные территории, принадлежавшие Риму, делились пополам.
Реконструкция вала, выстроенного Цезарем
Битва в Тевтобургском лесу положила конец владычеству Рима в этой части Германии. Ее воспели Клопшток («Битвы Германна», 1769), Клейст (1809) и Граббе (1836). Представляется неуместной и ирония Энгельса, который, говоря о крушении Рима, подчеркнул, что германцы «в награду за то, что освободили римлян от их собственного государства, отняли у них две трети всей земли и поделили ее между собой». Эти действия справедливы. Ведь и Рим поступал точно так же по отношению к побежденным. Так чего же он мог от них ждать!
Или как могли относиться к римлянам бритты, ирландцы или шотландцы?! Со времен Цезаря «оловянные острова» были постоянной занозой в теле империи. Правда, в начале новой эры при императоре Клавдии римлянам удалось разбить вой-ско бриттов и взять в плен их вождя. Так Британия была завоевана во второй раз. Но сами бритты не считали себя покоренной страной. Римлянам пришлось вновь направлять туда их войска. Вдобавок полководец Светоний имел глупость напасть на главную святыню бриттов – город друидов на острове Англси. Это равносильно тому, как если бы некто разрушил храм Юпитера или же сам Рим! Военачальники римлян выпороли королеву Британии Боудикку. Тут же все как один бритты поднялись на восстание. Разъяренные бритты изгнали римлян в Галлию, а не успевших покинуть землю распинали, вешали, рубили тысячами. За несколько дней было уничтожено семьдесят тысяч римлян. Остров крови…
Избиение младенцев
Ну и, наконец, постоянно бунтующая, вечно недовольная Иудея, натравившая на Рим евреев Ливии, Киренаики, Египта, Кипра и Палестины с Месопотамией. Евреям в Риме жилось неплохо, они имели синагогу, где могли молиться их богу. Иуда Галилеянин поднял восстание во имя «божьей правды» в 16 г. н. э., а в 115 г., когда все мысли Траяна были устремлены на Восток, где он завоевывал все новые земли, евреи вновь подняли мятеж против Рима. Масштабы восстания впечатляли. Обширные территории были опустошены, и египетская земля даже 30 лет спустя будет нести на себе следы страшного разорения. По всей вероятности, побудительной причиной войны стали мессианские чаяния евреев, а также стремление свергнуть иго ненавистной империи (regnum caesaris превратился в глазах порабощаемых Римом евреев в regnum diaboli) и изгнать чужеземных завоевателей не только с еврейской родины, но и из соседних стран. Историки Израиля отмечают, что последствия восстания тяжело отразились на судьбах евреев. Еврейское население Кипра в результате 2-й Иудейской войны было истреблено поголовно. Страшному разгрому подверглась еврейская диаспора в Александрии. Ей был нанесен такой мощный удар, от которого она уже так и не смогла в дальнейшем оправиться: «…в то время Израиль потерял свою мощь».
Ф. Гайес. Падение Иерусалимского храма
Во многих областях все евреи погибли. Опытному полководцу римлян, Сексту Юлию Северу, пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы покорить мужественных евреев ценой массовых убийств. Утверждают, что он уничтожил 580 тысяч человек, 985 деревень и 50 крепостей. О том, какие чувства испытали евреи в справедливой борьбе против угнетателей, говорит обращение Эльазара к героям-защитникам и жителям крепости Масад (к сикариям): «Уже давно, храбрые мужи, приняли мы решение не быть рабами ни римлян, ни кого бы то ни было, но только Бога (ибо Он истинный и справедливый Господин над людьми). Именно сейчас пришло время, которое обязывает нас на деле доказать верность своему решению. Не посрамим же себя в этом, и если уж мы не потерпели рабства и прежде, когда оно ничем не грозило нам, то тем более теперь, когда вместе с ним нас ожидает ужаснейшее отмщение, если мы попадем в руки римлян живыми. Ибо и восстали мы первыми, и последними продолжаем вести борьбу. Я считаю, что по милости Божией дарована нам, до сих пор свободным, возможность достойно умереть, чего не удавалось другим, которых заставали врасплох. Нам наперед ясно, что завтра мы попадем в плен, но мы вольны избрать для себя славную смерть вместе с самыми дорогими людьми. Ибо в этом враги не могут нам помешать, как бы они ни желали взять нас живыми. К тому же нам уже не одолеть их в сражении. Ибо еще в самом начале, когда для нас и наших соотечественников, пожелавших сразиться за свободу, все складывалось тяжело и более благоприятно для наших врагов, следовало угадывать в этом Божий замысел и понимать, что Он обрек на уничтожение некогда любезный Ему еврейский народ. Ведь если бы Он оставался милостивым к нам или по крайней мере не так сильно гневался на нас, то не попустил бы гибели стольких людей и не предал бы своего священного народа врагам на сожжение и уничтожение… Ясно, что Бог лишает нас надежды на спасение… И пусть мы сами понесем наказание, но не перед римлянами, злейшими нашими врагами, а перед Богом. Его наказание не так страшно, как наказание врагов. Пусть жены наши умрут неопозоренными, и дети наши – не изведавшими рабства». Этот манифест обреченных гибнущих евреев впечатляет.
Н. Пуссен. Разрушение Титом храма в Иерусалиме
Римляне проявляли к евреям суровость, впрочем, обычную для тех времен. Тит, коего прозвали «милосердным», все ж распял при осаде Иерусалима 500 евреев. Если позволите, сделаем лишь одно замечание… Во вражде, охватившей римлян и иудеев, в какой-то мере были «виновны» и евреи… В сцене у Г. Фаста («Дочь Агриппы») ведущие мужи еврейской политики (царь евреев в Галилее, владыка Израиля, царевич Иудеи, главные лица Синедриона) говорят о том, как повели себя евреи в отношении римлян. Один из них, посмотрев в сторону Иерусалима, заметил, что город сей буквально «пропитан ненавистью к Риму». И продолжал: «Ненависть к Риму – это состояние сознания…» Ведь нельзя забывать и о 1200 римских легионеров, что были убиты евреями в Иерусалиме. Когда же ему кто-то возразил, что убийцы – не евреи, а сикарии, он справедливо заметил: «Какая разница… население же одобряет здесь действия сикариев, дает им пристанище совсем не из-за страха перед ними. А что до гибели римских солдат, то в ней повинны не только сикарии. Всё население приложило к этому руки. Я лично наблюдал женщин, нежных прекрасных евреек, которые не обидят комара. Так вот, именно такие женщины обрушили на легионеров шквал камней». Вам будет понятнее эта картина, если вы наложите схему Рима на Чечню, где часть населения, принадлежащая к бандитским кланам, по-прежнему втайне помогает своим единокровным выродкам, убивающим невинных детей. Поступать с этой тварью чеченцам-патриотам и русским надобно по законам военного времени, «искореняя их род»! Так же следует поступать с чуждой нашему народу бюрократией, искоренив ее.
Стена Плача в Иерусалиме
На месте разрушенного древнего Иерусалима вырос новый город, основанный Адрианом, – Colonia Aelia Capitolia. Город состоял из застроенных красивыми дворцами и языческими храмами кварталов. На том месте, где по христианской традиции находился Гроб Господень, возвышался храм Афродиты. Но иудеям селиться там запретили… Они могли смотреть на их столицу только издали, так как любого еврея, кто был схвачен в ее пределах, ожидала смерть. Римляне в отношении их вели себя иезуитски. Раз в году, в день разрушения Иерусалима, изгнанники могли приходить сюда, плакать над руинами уничтоженного храма. «Жалко выглядели (эти) плохо одетые мужчины и женщины, полны скорби были их рыдания у Стены Плача», – писали авторы-христиане в начале новой эры. Таковы были трагические итоги 3-й Иудейской войны. Восстание внесло лепту в разрушение великой империи. «Последствия еврейского мятежа при Траяне, – пишет еврейский историк Ш. Сафрай, – наложили глубокий отпечаток на всю Римскую империю. Этот мятеж, вместе с восстаниями других побежденных народностей Востока, заставил Траяна начать отступление и отказаться от своих последних завоеваний. Адриан окончательно оставил мысль о завоевательном походе. Римские войска покинули все оккупированные области. Римская экспансия на Восток была задержана, и Парфянское царство вновь окрепло. Таким образом, его границы стали пределом распространения христианства. Находившаяся в границах этого царства Вавилония превратилась в убежище и оплот для еврейства и его культуры в продолжение последующих веков, когда христианские правители и церковь жестоко угнетали евреев…»
Римское государство в поздний период истории превратилось в бездушную военную машину, назначением которой стало убийство с целью ограбления. З. Майяни верно заметил, что римляне ограбили всех, кого смогли. Они мечтали когда-нибудь ограбить и Индию, стремясь повторить «подвиг» Александра. Это им, правда, не удалось. Но зато им удался другой «подвиг»: они разрушили одну за другой цивилизации Средиземноморья. Последствия сей чудовищной акции ощущаются по сей день. Профессор Л. Омо, видимо, справедливо заметил, что римляне организовали эксплуатацию завоеванных ими земель как огромное прибыльное предприятие, в котором все слои римского населения должны были находить выгоду. В результате 3-й Македонской войны сенат Рима, чтобы «отблагодарить» армию-победительницу, отдал на разграбление города Эпира.
Парадный шлем из Рибчестера
В назначенный день везде одновременно командиры подают сигнал к началу разграбления: войска стали грабить и забирать всё ценное. В течение часа 70 городов разорены, 150 тысяч жителей было продано в рабство. Каждый всадник получил долю – 400 денариев, а каждый пехотинец – 200. Стены разграбленных городов снесли, всю добычу продали, из вырученных денег и выплатили воинам долги. При этом полководец римлян Павел увидел, что вопреки расчетам он все же не сумел насытить солдат: «Те возмущались – не досталось-де им ничего от македонской добычи, будто они в Македонии и не воевали». Римляне же собрали в Амфиополь послов со всех концов круга земного похвастаться перед Европой и Азией своей добычей. Историк Тит Ливий говорит об этом даже с извест-ной гордостью: «Не меньше сценических зрелищ, ристаний и состязаний занимала толпу собравшихся македонская добыча, выставленная для обозрения: изваяния, картины, ткани, вазы из золота и серебра, из меди и слоновой кости, сработанные дворцовыми мастерами с великой тщательностью, и не только для мгновенной услады взора (такими изделиями полон был дворец в Александрии), но для каждодневной пользы. Богатство это погрузили на корабли, чтобы Гней Октавий его доставил в Рим». Победив Македонию (167 г. до н. э.), Эмилий Павел, триумфатор, ограбил страну практически дочиста и вывез оттуда 120 миллионов сестерций! Тогда в Рим поступило столько золота, что государство смогло дать гражданам немыслимые привилегии: их освободили от налогов. Но надо помнить: богатство одних часто имело своим истоком бедность других.
Золотая пряжка для конской сбруи
Как не вспомнить варварские поступки римлян в отношении даже не врагов, а их союзников, почти что сородичей. Цензор Квинт Фульвий Флакк, строивший храм Фортуны – покровительницы всадников, обещанный им, когда он был еще претором в Испании, старался всех перещеголять, – чтобы в Риме не было более роскошного и обширного храма, чем воздвигаемый им. Цензор не нашел ничего лучше, чем отправиться в Бруттий и наполовину снять крышу с храма Юноны (Геры) Лацинийской… Знаменитый храм находился на юге Италии, на мысе Лацинии. По сути дела, прямо на глазах союзников нагло ограбили их святыню! Плиты уложили на корабль, отвезли в Рим, стали переносить к храму Фортуны. Это вопиющее святотатство еще более усугублялось тем обстоятельством, что цензор как раз и предназначен для надзора за «чистотою нравов». По обычаю предков им поручали охрану, ремонт храмов. Тут же вместо охраны налицо был акт вандализма. Правда, в сенате поднялся ропот. Флакка отругали, указав, что нельзя украшать храмы одних богов вещами, награбленными из других храмов. Плиты отправили обратно, но водрузить их на прежнее место так и не смогли.
Гордую Македонию разорвали на четыре маленьких страны подобно тому, как натовские хищники разодрали поверженную и униженную Югославию… Рим не только распустил македонскую армию, но и ограничил торговые отношения между республиками, запретил эксплуатацию золотых и серебряных рудников, и даже пресекал брачные связи между отдельными ее частями. Так же поступал Рим со всеми своими противниками, которых ему удалось сокрушить. «Древний Карфаген был стерт с лица земли, и мы почти ничего не знаем о сокровищах его науки, искусства и литературы, все они превратились в пепел. Другим преступлением было нанесение удара Элладе, источнику науки, искусства, демократии, вдохновительнице Рима во всех областях духовной жизни. Римляне заняли Коринф, убили мужчин, продали женщин и детей, уничтожили огромное количество сокровищ искусства. Полибий был свидетелем того, как римляне варварски превращали ценные картины в доски для игры в кости. Затем наступила очередь Иерусалима. Римляне яростно напали на страну, пророки которой призывали к братству народов, где в том же веке, в котором был основан Рим, пастух-пророк Амос провозгласил равенство всех наций, напоминая Израилю, что язычники (филистимляне, арамейцы и эфиопы) имели те же права, что и он», – пишет З. Майяни. Рим предстал в глазах народов каким-то всепожирающим Молохом, торжествующим зверем из Апокалипсиса, гибели которого жаждали многие.
Кнабе Георгий Степанович
Созидательная работа в Римской империи У Римского государства было немало и позитивных сторон. Рим обустраивал империю, украшал города, строил дороги. Строительство шло повсюду. Ведь не случайно Рим назван «мировым городом». Афиней называл жителей Рима даже «народом
Из книги Татары [История возникновения великого народа] автора Паркер ЭдуардГлава 3. Крах и падение Римской Империи Подобно Катону Цензору Тиберий порицал также возраставшую роскошь знати, содействовавшую развращенности, порокам и изнеженности и вывозившую в Индию и Китай в обмен на шелк и драгоценные камни драгоценные металлы, которые ему
Из книги Цивилизация классического Китая автора Елисеефф Вадим Из книги Древний Египет автора Згурская Мария Павловна Из книги Средневековье и деньги. Очерк исторической антропологии автора Ле Гофф ЖакВарвары: отторжение или ассимиляция Безусловно, политика Первого императора, породившая множество потрясений, окончательно направила развитие Китая по новому пути. Однако Цинь Шихуанди не хватило времени для того, чтобы решить действительно важные проблемы, самой
Из книги «Крушение кумиров», или Одоление соблазнов автора Кантор Владимир КарловичКитаизированные варвары и китайцы в изгнании Было бы неточным видеть в захвате варварами китайских городов полное подобие похода Алариха на Рим, если бы только этот поход не стал избитым штампом. Проблема варваров в Китае стояла слишком остро как во времени, так и в
Из книги Цивилизация Древнего Рима автора Грималь Пьер Из книги Антисемитизм как закон природы автора Бруштейн Михаил Из книги Скифы: расцвет и падение великого царства автора Гуляев Валерий Иванович2. Будущий разрушитель Римской империи Сама биография обозначила особенности взгляда на мир русского мыслителя - бунтаря. Родился Александр Иванович Герцен 25 марта (6 апреля по новому стилю) 1812 г. в Москве у богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева. Это был момент
Из книги Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории автора Гуляев Валерий ИвановичГлава 2 ОТ РЕСПУБЛИКИ К ИМПЕРИИ Пунические войны. - Расширение римского государства. - Конец Республики. - Правление Августа и его преемников. Веспасиан. - Антонины. - Агония империи В течение последних лет VI века до н. э., как говорится в предании, Рим освободился от
Из книги Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии автора Кононенко Алексей АнатольевичВарвары В течение первого тысячелетия новой эры евреи особых следов не оставили. Если не считать Хазарского каганата и царской династии Багратионов в Грузии. Как это повлияло на развитие цивилизации неизвестно, а потому пойдем дальше.Заслугу развития финансовой и
Из книги Австро-Венгрия: судьба империи автора Шарый Андрей ВасильевичГреки и варвары Северное Причерноморье в культурном отношении представляло собой уникальную и своеобразную часть античного мира. Это своеобразие определялось тысячелетним (с VI в. до н. э. по IV в. н. э.) взаимодействием двух миров – эллинского и варварского. Греки
«Покорен город, которому покорялась земля!» - воскликнет современник событий, в результате которых Вечный город будет захвачен варварскими племенами, а могущественная империя прекратит свое существование. Почему произошло падение могущественной Римской империи, какое государство стало ее преемником? Об этом вы узнаете на нашем сегодняшнем занятии.
Предыстория
В III в. германские племена регулярно совершали набеги на Римскую империю. В IV в. началось Великое переселение народов (см. урок ), в пределы империи вторглись гунны. Ситуацию еще больше осложняло то, что Римская империя к этому времени уже была существенно ослаблена изнутри.
События
395 г. - римская империя разделена на Западную (со столицей в Риме) и Восточную (столица - Константинополь).
410 г. - готы во главе с Аларихом вошли в Рим и разграбили его.
451 г. - битва на Каталаунских полях с гуннами под предводительством Аттилы. Гунны были остановлены.
455 г. - Рим захвачен и разграблен вандалами.
476 г. - последний римский император - Ромул - был лишен власти. Западная римская империя перестала существовать.
Участники
В 395 г. произошло окончательное политическое разделение ранее единой Средиземноморской империи на два государства: Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю (Византию) (рис. 1). Хотя во главе и той и другой стояли родные братья и сыновья императора Феодосия, фактически это были два самостоятельных государства со своими столицами (Равенна и Константинополь).
Рис. 1. Раздел Римской империи ()
В III в. над Римом нависла серьезная опасность. Германские племена совершали опустошительные набеги на территорию Италии. Римляне уступили часть провинций, но продолжали сопротивляться. Ситуация изменится в конце IV в., когда начнется так называемое великое переселение народов, вызванное движением племен во главе с гуннами из прикаспийских степей в западном направлении.
Во время великого переселения народов конца IV-V вв. произошли в невиданных ранее масштабах перемещения многочисленных народов, племенных союзов и племен Восточной и Центральной Европы. К середине IV в. из объединения готских племен выделились союзы западных и восточных готов (иначе вест- и ост- готов), занимавшие соответственно земли между Дунаем и Днепром и между Днепром и Доном, включая Крым. В состав союзов входили не только германские, но также фракийские, сарматские, возможно, и славянские племена. В 375 г. остготский союз был разгромлен гуннами - кочевниками тюркского происхождения, пришедшими из Центральной Азии. Теперь эта участь постигла и остготов.
Спасаясь от гуннского нашествия, вестготы в 376 г. обратились к правительству Восточной Римской империи с просьбой об убежище. Они были поселены на правом берегу нижнего Дуная Мезии, в качестве союзников с обязательством охранять дунайскую границу в обмен на поставки продовольствия. Буквально через год вмешательство римских чиновников во внутренние дела вестготов (которым было обещано самоуправление) и злоупотребления с поставками вызвали восстание вестготов; к ним примкнули отдельные отряды из других варварских племен и многие рабы из поместий и рудников Мезии и Фракии. В решающем сражении у Адрианополя в 378 г. римская армия была наголову разбита, при этом погиб император Валент.
В 382 г. новому императору Феодосию I удалось подавить восстание, но теперь вестготам для поселения была предоставлена не только Мезия, но также Фракия и Македония. В 395 г. они снова восстали, опустошив Грецию и вынудив римлян выделить им новую провинцию - Иллирию, откуда они, начиная с 401 г., совершали набеги в Италию. Армия Западной Римской империи состояла к этому времени по большей части из варваров, во главе ее стоял вандал Стилихон. В течение нескольких лет он достаточно успешно отбивал нападения вестготов и других германцев. Хороший полководец, Стилихон вместе с тем понимал, что силы империи истощены, и стремился по возможности откупиться от варваров. В 408 г., обвиненный в потворстве своим соплеменникам, разорявшим тем временем Галлию, и вообще в чрезмерной уступчивости варварам, он был смещен и вскоре казнен. После гибели Стилихона достойных противников у германцев не было. Вестготы снова и снова вторгались в Италию, требуя римских сокровищ, рабов и новых земель. Наконец в 410 г. Аларих (рис. 2) после долгой осады взял Рим, разграбил его и двинулся на юг Италии, намереваясь переправиться в Сицилию, но по пути внезапно умер. Сохранилась легенда о его невиданных похоронах: готы заставили пленников отвести русло одной из рек, на дне ее похоронили Алариха с несметными богатствами. Затем возвратили воды реки в русло, а пленников убили, чтобы никто не узнал, где похоронен великий вождь готов.
Рим уже не мог противостоять варварам. В мае 455 г. флот вандалов (германское племя) внезапно появился в устье Тибра; в Риме вспыхнула паника, император Петроний Максим не сумел организовать сопротивление и погиб. Вандалы без труда захватили город и подвергли его 14-дневному разгрому, уничтожив при этом множество памятников культуры (рис. 3). Отсюда происходит термин «вандализм», которым обозначают намеренное бессмысленное уничтожение культурных ценностей.
Рис. 3. Захват Рима вандалами в 455 году ()
С гуннами Рим столкнулся еще в 379 г., когда те, идя по пятам вестготов, вторглись в Мезию. С тех пор они неоднократно нападали на балканские провинции Восточной Римской империи, иногда терпели поражение, но чаще уходили лишь по получению откупа. В 436 г. гунны, возглавляемые Аттилой (за свои насилия прозванным христианскими писателями Бичом Божьим), разгромили королевство бургундов; это событие легло в основу сюжета «Песни о Нибелунгах». В результате часть бургундов влилась в состав гуннского союза, другая была переселена римлянами к Женевскому озеру, где позднее, в 457 г., возникло так называемое Бургундское королевство с центром в Лионе. B конце 40-х годов ситуация изменилась. Аттила стал вмешиваться во внутренние дела Западной Римской империи и претендовать на часть ее территории. В 451 г. гунны в союзе с германскими племенами вторглись в Галлию. В решающем сражении на Каталаунских полях римский полководец Аэций с помощью вестготов, франков и бургундов разбил войско Аттилы. Это сражение по праву считается одним из важнейших в мировой истории, поскольку на Каталаунских поляx в известной мере решалась судьба не только римского владычества в Галлии, но и всей западной цивилизации. Однако силы гуннов отнюдь еще не были исчерпаны. На следующий год Аттила предпринял поход в Италию, взяв Милан и ряд других городов. Лишенная поддержки германских союзников римская армия оказалась не в состоянии ему противо-стоять, но Аттила, опасаясь поразившей Италию эпидемии, сам ушел за Альпы. В 453 г. он умер, и среди гуннов начались усобицы. Два года спустя восстали подчиненные им германские племена. Держава гуннов распалась.
В 476 г. варвары потребовали земель в Италии для поселения; отказ римлян удовлетворить это требование привел к государственному перевороту: предводитель германских наемников Одоакр сместил последнего западно-римского императора Ромула Августула и был провозглашен солдатами конунгом Италии. Одоакр отослал знаки императорского достоинства в Константинополь. Восточно-римский василевс Зенон, вынужденный признать сложившееся положение вещей, пожаловал ему титул патриция, тем самым узаконив его власть над италийцами. Так прекратила существование Западная Римская империя.
Список литературы
- А.А. Вигасин, Г.И. Годер, И.С. Свенцицкая. История Древнего мира. 5 класс. - М.: Просвещение, 2006.
- Немировский А.И. Книга для чтения по истории древнего мира. - М.: Просвещение, 1991.
- Древний Рим. Книга для чтения /Под ред. Д.П. Каллистова, С.Л. Утченко. - М.: Учпедгиз, 1953.
- Istmira.com ().
- Bibliotekar.ru ().
- Ischezli.ru ().
Домашнее задание
- Какие государства были образованы на территории Римской империи?
- Какие племена принимали участие в Великом переселении народов?
- Как возникли крылатые слова «вандалы», «вандализм»? Что они означают?
Образец заявления в банк об остатке кредита умершего Заявление в банк о смерти заемщика образец
Как защитить имущество от взыскания за долги по кредиту Как сохранить деньги на карте от приставов
К чему снятся выпавшие волосы?
Как понять, что тебя приворожили?
Магнитский Сергей Леонидович - биография