Где живут полинезийцы. Полинезия

Географическое положение: Полинезия - (от греч. «много островов»)- субрегион Океании, состоящий из более чем 1000 островов, разбросанных по Тихому океану. Территория образует треугольник. Вершинами которого являются: Гавайские о-ва на севере, Остров Пасхи на юго-востоке, и Новая Зеландия на юго-западе.

Острова главным образом вулканического или кораллового происхождения. Вулканические о-ва гористые (высота свыше 4000 м), коралловые-плоские, низменные. На островах Гавайских и Самоа-действующие вулканы. Большинство островов окружено коралловыми рифами.

Площадь Полинезии (без Новой Зеландии) составляет- 26 тысяч кв.км

Население Полинезии составляет 1,2 млн человек.

Природно-климатические условия: Полинезия расположена на субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшой мерой в умеренных поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много- до 2000 мм в год. Нередки- штормы, тайфуны.

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии, рододендроны, кротоны, акации, фикусы, бамбук, панданус, хлебное дерево. Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура отпускается порой до +18 С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат больше схож с английским.

Этнический состав населения: крупные народы Полинезии- гавайцы, самоанцы, татитяне, тонганцы, маори, маркизцы, рапануйцы, туамотуанцы, тувалуанцы, токелауанцы, ниуэанцы, пукапуканцы, тонгареванцы, мангареванцы, манихийцы, тикопианцы, увеанцы, футунанцы и др.

Языки: соответственно гавайский, самоанский, таитянский, тонганский, пасхальский, токелауский, тувалуский. Мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков- малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

ПОЛИНЕЗИЙЦЫ - группа родственных народов, коренное население Полинезии и Внешней Полинезии -- некоторых мелких островов Восточной Меланезии, островов Капингамаранги и Нукуоро в Микронезии: тонга, самоа, увеа, футуна, тувалу, токелау, ниуэ, пукапука, раротонга, мангайцы, тонгарева, манихики, ракаханга, таитяне, тубуайцы, рапа, паумоту, напуканцы, мангарева, маркизцы, рапануи, гавайцы, маори, тикопиа и другие. Общая численность 1120 тыс. человек. Говорят на полинезийских языках восточноавстронезийской (океанийской) группы австронезийской семьи. В колониальный период (с XIX века) началось активное проникновение европейских языков. Лишь около половины полинезийцев пользуется полинезийскими языками в быту; остальные -- только при традиционных обрядах и в торжественных случаях. В доколониальный период письменность имелась, по-видимому, только у рапануи. В колониальное время в ряде районов сложились местные системы письма на основе латинского алфавита (Таити, Самоа, Новая Зеландия). Полинезийцы -- преимущественно католики и протестанты.

Заселение Полинезии полинезийцами началось в последней четверти 2-го тысячелетия до нашей эры. Предки полинезийцев переселились с Фиджи на Тонга к 1200 до нашей эры, а оттуда -- на Самоа к 1000 до нашей эры. По-видимому, заселение Полинезии могло идти и через Микронезию, но этот путь имел второстепенное значение. Индейцы Южной Америки, по некоторым предположениям, могли оказать некоторое влияние на этногенез полинезийцев. Заселение Восточной Полинезии и мелких островов Восточной Меланезии шло с Самоа.

Глава семьи. Остров Тонга

Центром формирования восточно-полинезийской культуры были заселённые в начале нашей эры Маркизские острова, откуда полинезийцы направлялись на остров Пасхи (Рапануи, к V веку нашей эры), острова Общества и Гавайи (к середине 1-го тысячелетия нашей эры), Новую Зеландию и острова Кука (к концу 1-го тысячелетия нашей эры) и др. В доколониальный период в наиболее развитых районах (Тонга, Таити, Гавайи, Самоа) складывались раннегосударственные образования, шёл интенсивный процесс этнической консолидации, который на рубеже XVIII--XIX веков вступил в завершающую фазу.

В целом в Полинезии формирование отдельных народов завершилось в XIX--XX веках, когда острова Полинезии стали колониальными владениями Великобритании, США, Германии, Франции. Процессы этнической консолидации усилились с возникновением у полинезийцев независимых государств (Западное Самоа, Тонга, Тувалу).

В конце XVIII века процесс разложения первобытно-общинного строя в Полинезии завершился. По уровню социального развития выделяются 3 группы полинезийцев. У гавайцев, тонга, таитян, самоа имелась сложная система рангов, чётко вычленялся слой знати, из которого происходили вожди и который контролировал общественный труд. По культуре знать существенно отличалась от рядовых общинников; имелся развитый этикет, в частности общение лиц разных рангов требовало применения особых лексических формул («язык вождей»). Этническая консолидация достигла здесь наивысшего в Полинезии уровня.

У рапануи, маори, мангарева, увеа, маркизцев, тикопиа, футуна и др. общество делилось на знать и простых общинников. Наивысший уровень консолидации -- племя. Союзы племён только зарождались. Власть вождей была ограничена советом. По культуре высший слой несколько отличался от низшего. Имелся развитый этикет.

У полинезийцев островов Пука-пука, Онтонг-Джава, Токелау общественная стратификация находилась на низком уровне, реальная власть находилась в руках старейшин и глав отдельных семей. В решении важных вопросов участвовало практически всё взрослое население. В третьей и частично второй группах вожди часто совмещали политические и религиозные функции. В обществах первой группы произошло разделение религиозной и политической власти.

Полинезийцы жили большими патриархальными семьями или большесемейными общинами. Счёт родства билинейный. Господствовал патрилокальный брак. В колониальный период самобытная культура полинезийцев была основательно разрушена, однако некоторые пережитки уклада сохраняются до настоящего времени. На многих островах сформировались капиталистические производственные отношения.

Появилась местная интеллигенция.

На зависимых территориях растёт национально-освободительное движение.

Основные традиционные занятия -- ручное тропическое земледелие, иногда на основе искусственного орошения (таро, ямс, хлебное дерево, бананы, батат, сахарный тростник и т. д.), и рыболовство. На некоторых островах разводили собак, свиней и кур.

В ряде районов шло усиленное развитие ремёсел -- строительство лодок с балансиром, выделка тапы, резьба по дереву, в Восточной Полинезии -- по камню (изготовление статуй и др.). Полинезийцы славились мореходным искусством.

У современных полинезийцев распространяется плантационное хозяйство, растёт обрабатывающая и горнодобывающая промышленность, экспорт копры, бананов, какао, ванили и др., сохраняется и полунатуральное сельское хозяйство. Появилась местная интеллигенция. На зависимых территориях растёт национально-освободительное движение.

Традиционное поселение разбросанное. Жилище прямоугольное, иногда со скруглёнными углами, с двускатной крышей из жердей, травы и листьев, местами на каменном фундаменте или приподнятых земляных платформах.

Носили юбку или передник из волокон пандануса, тапы или травы или набедренную повязку. Иногда число носимых одежд свидетельствовало о статусе и богатстве. Сам тип одежды был тесно связан с социальным положением человека (плащи и шлемы вождей у гавайцев). Украшения из птичьих перьев, цветов, раковин. Была широко известна татуировка.

Питались в основном растительными продуктами и рыбой. Мясо, как правило, было пищей знати (как и напиток кава) в торжественных случаях. Пищу готовили в земляных печах. Умели консервировать продукты.

Традиционные верования -- культ богов и вождей, вера в безличную силу, приносящую удачу (мана). С вождями были связаны обычаи табу. Большую роль в жизни общества играли жрецы.

В Восточной Полинезии культовые места -- открытые площадки (марае), в Западной -- храмы («дома богов»).

В колониальный период распространились милленаристские культы.

Развит музыкальный и танцевальный фольклор (исторические и генеалогические предания, сказки, мифы, песни, пословицы, поговорки).

МАНГАРЕВА -полинезийский народ, коренное население островов Мангарева (бывшие Гамбье), включающих острова Мангарева, Тараваи, Акамару и Аукена, в составе Французской Полинезии. Численность в 1983 -- 582 человека. Говорят на мангареванском языке восточной ветви австронезийской семьи. полинезийский культура религия традиционный

Традиционное хозяйство: подсечно-огневое ручное земледелие (хлебное дерево, кокосовая пальма, таро, ямс, батат, арроврут, бананы, подорожник, сахарный тростник, турмерик, ти, панданус, бумажная шелковица). Ловят рыбу с помощью лесы и крючков из раковин, костянки кокоса, кости, для акул -- из дерева; сетей с грузилами, плетёных ловушек, загонов, бьют копьём, ночью ловят с факелами. Ловят также крабов, осьминогов, моллюсков тридакны, жемчужницы, турбо. Для рыбной ловли и передвижения между островами используют плоты под парусом и небольшие вёсельные лодки. Из домашних животных до XIX века разводили свиней.

Ремёсла: плотницкое (строительство домов, изготовление лодок, оружия, деревянной скульптуры), производство тапы из луба бумажной шелковицы и хлебного дерева, плетение (корзины, сумки, веера, пращи, ловушки, плетёнки для кровли). Основные орудия труда -- сажальный кол, каменные топоры, скребки из раковин.

Традиционное оружие мангарева -- деревянная палица, копьё с наконечником из рыбьей кости, лук и стрелы, плетёная праща.

К 30-м годам XX века полностью утратили традиционный уклад жизни и культуру, занимались товарным производством бананов и манго.

Традиционная пища: попои -- ферментированный, запечённый и растёртый плод хлебного дерева; роро -- густая жидкость, отжимаемая из мякоти кокоса: пасты из листьев и корней корделины терминалис (ти) и корней турмерика, тушёных клубнеплодов таро и ямса. Рыбу и морских животных ели в запечённом или сушёном виде, иногда вместе с попои. Пищу заворачивали в банановые листья и готовили в земляной печи. Мясная пища -- свинина и человечина по праздникам. Никогда не ели, в отличие от других полинезийцев, крыс и жмых кокосовых орехов.

Поселение обычно кучевой планировки, иногда вместе с огородами обнесено каменной стеной. Традиционные постройки -- спальные хижины, кухни, дома для больных и беременных женщин, общинные дома, храмы, жилище вождя -- прямоугольные в плане, столбовой конструкции с крышей из плетёнок из листьев пандануса или пальмы. Перед жилищем делали каменные вымостки. Общинные дома и храмы имели открытый передний фасад с длинной стороны. Храмы иногда имели каменный фундамент. Нижние части опорных столбов и концы стропил общественных зданий вырезали в виде фигур богов. Внутри их украшали крашеной тапой.

Мужская одежда -- набедренная повязка из тапы вокруг пояса; знатные женщины, кроме этого, носили большой кусок тапы, завязанный на правом плече, оставляя правые руку и грудь обнажёнными. Была распространена татуировка лица и тела, у вождей -- включая пятки. Вожди, жрецы и богатые мангарева носили на груди подвеску из зуба кашалота.

Воины носили короткие юбки из волокна бананового листа, тюрбан из тапы и перьевые венки на голове.

Поселение состояло из нескольких семейных общин, насчитывавших 3--4 поколения. Брак патрилокальный, счёт родства билатеральный. К приходу европейцев мангарева делились на простых общинников ("уруману), обрабатывавших землю; ремесленников, среди которых особым почётом пользовались плотники (таура ракау); средний зажиточный слой (пакаора); наследственную аристократию (того"ити), жрецов (таура), прорицателей ("акарата), воинов ("аретоа) и наследственных вождей ("арарики).

Говорят на мангареванском языке восточной ветви австронезийской семьи. Письменность с XIX века на основе латинского алфавита. Верующие -- католики.

Пантеон общеполинезийский. Главным считался Ту -- бог хлебного дерева, покровитель растительности и плодородия. Местные боги -- Ату-мотуа (Отец-повелитель) и Атуа-моана (Океан-повелитель). Фольклор включает генеалогические предания, мифы, легенды, сказки, обрядовые тексты.

Музыкальные инструменты -- вертикальные барабаны с мембраной из кожи акулы, горизонтальные щелевые гонги, бамбуковые флейты, свистульки из кусочков бамбука, сигнальные инструменты из раковины тритона.

МАРКИЗЦЫ , хиванцы (от хива -- «дальние страны»), народ группы полинезийцев, коренное население Маркизских островов (в составе «заморской территории» Французская Полинезия). Численность 13 тыс. человек.

Хозяйственно-культурные типы: Традиционные занятия -- ручное подсечно-огневое земледелие (таро, ямс), рыболовство, разведение свиней. Ремёсла -- плетение, резьба по дереву и камню, выделка неокрашенной тапы, изготовление лодок полинезийских и меланезийских типов. Современные маркизцы работают по найму в сельском хозяйстве, заняты добычей копры, в рыбной промышленности.

Особенности материальной культуры: Традиционные дома вождей -- на каменных платформах (до 30 м длиной), с большой открытой верандой, украшенные резьбой (антропоморфные изображения).

Этногенез маркизцев связан, вероятно, с миграциями первых вв. нашей эры и особенно IV--VII вв. С запада. Контакты с европейцами с XVIII века. В основе традиционной социальной организации были племена, которые возглавлялись верховными вождями (хакаики нуи) и советами (хакатоотина); выделялись социальные группы -- военачальники (тоа), жрецы (тауа), наследственные ремесленники (тухунга). У знатных была распространена полиандрия.

Распространена татуировка, женщины осветляют кожу.

Пьют каву.

Особенности духовной культуры и религии: Имелись тайные союзы, тайные языки. Распространён обычай побратимства (энао, тайо -- «побратим») с обменом именами. Традиционные верования включали культы предков, черепов вождей, почитание черепахи, индийской смоковницы. Большая часть маркизцев -- католики, значительное число кальвинистов.

ПАУМОТУ (туамоту)-полинезийский народ, основное население островов Туамоту, во французской Полинезии (численность 16,4 тыс. человек).

Хозяйственно-культурные типы: Основные традиционные занятия -- ручное земледелие (панданус, таро, ямс, кокосовая пальма) и рыболовство. Развита добыча перламутра; паумоту заняты также в производстве копры.

Особенности материальной культуры: В прошлом каждый остров делился на районы, населённые несколькими патрилинейными родами (нгати). Во главе нгати стоял вождь, иногда выборный (арики, арики нуи), избирались и женщины. В зависимости от социального положения различались способы нанесения татуировки. Семья малая, счёт родства билатеральный, брачное поселение неолокальное.

Особенности духовной культуры и религии: Распространены французский и неотаитянский языки. Письменность на основе латинской графики с середины XIX века. Имеются говоры. Верующие -- христиане.

Часть паумоту переселилась на Таити во время междоусобных войн начала XIX века; паумоту испытали влияние таитян, которым близки по культуре. По преданиям, предки паумоту приплыли из земли Раро, возможно, из района Маркизских островов.

Традиционны культы многочисленных богов, духов-хранителей, духов зла, предков. Существовали святилища-мараэ с деревянной культовой скульптурой (тики), колдовство. На почве христианских и полинезийских верований развился синкретический культ бога Кихо (Кио, Ио). Усиливаются процессы этнического сближения паумоту с таитянами и другими народами французской Полинезии.

ТАИТЯНЕ (маохи) -полинезийский народ, коренное население острова Таити и некоторых других островов Общества (во французской Полинезии). Численность 130 тыс. человек, 7 тыс. человек живут также в Новой Каледонии.

Хозяйственно-культурные типы: Традиционные занятия -- ручное земледелие (таро, ямс, батат, кокосовая пальма), животноводство (свиньи, собаки) и рыболовство. Традиционные ремёсла -- строительство лодок, изготовление тапы, циновок и др., резьба по дереву и камню. В колониальный период возникла обрабатывающая промышленность. Ведётся вывоз копры, ванили, перламутра.

Особенности материальной культуры: Традиционное поселение -- деревня. Традиционное жилище прямоугольное, столбовой конструкции, с двускатной крышей из жердей и травы.

Одежда (юбки, передники, плащи и накидки) из тапы и циновок. Знать носила богатые головные уборы из перьев.

Пища -- в основном растительная и рыбная.

Для традиционной социальной структуры характерно выделение высших и низших вождей, знати (арии), богатых землевладельцев (раатира), простых общинников. Вожди возглавляли отдельные племена и племенные общности. Общины -- соседские. Брак моногамный, у вождей -- полигиния.

Особенности духовной культуры и религии: Говорят на таитянском или неотаитянском (новотаитянском) языке восточноавстронезийской группы австронезийской семьи. Слабое говорное членение (не изучено) связано с распространением таитянского языка как языка межэтнического общения на островах Туамоту, Маркизских, Мангарева, Тубуаи. Письменность на основе латинского алфавита с 1823. Таитяне -- кальвинисты, часть -- католики.

К таитянам близки соседние рапа и тубуайцы, которых частично ассимилируют таитяне. Острова Общества начали заселяться полинезийцами к середине 1-го тысячелетия нашей эры. Во 2-м тысячелетии нашей эры на острове Таити сложилась племенная организация во главе с наследственными вождями. На рубеже XVIII--XIX веков завершилась этническая консолидация таитян. В начале XIX века на острове Таити и близлежащих островах было создано раннегосударственное образование.

Для традиционных верований таитян характерны развитый пантеон богов, культ вождей. Жречество (опунуи) составляло наследственную касту. Распространены вера в духов и культ предков. Развит музыкальный (барабан, флейта) и танцевальный фольклор. Наряду с внутриэтнической консолидацией таитян происходит процесс межэтнической консолидации полинезийцев французской Полинезии (таитян, паумоту, мангарева, маркизцев).

ТУБУАЙЦЫ (тубу, тубуаи)- полинезийский народ, коренное население островов Тубуаи во французской Полинезии. Численность 15 тыс. человек.

Хозяйственно-культурные типы: Основные занятия тубуайцев -- ручное земледелие (таро, ямс, кокосы, бананы, хлебное дерево) и рыболовство. Свиньи и домашние птицы ввезены европейцами. Тубуайцы -- искусные мореплаватели, знают несколько десятков типов судов. Современные тубуайцы заняты также в производстве копры и ванили.

Развита орнаментация тапы, резьба по дереву, в том числе антропоморфная на домах, вёслах.

Особенности материальной культуры: Тубуайцы жили патрилинейными родами, объединения которых возглавлялись вождями (арики). При отсутствии мужского наследника возможно было матрилинейное наследование. Во главе островов стояли правители, связанные с династиями Таити, нередко совмещавшие светские и религиозные функции. Выделялась группа жрецов (пуре). Современные тубуайцы живут малыми семьями с неолокальным поселением. Посёлки возглавляются выборными советами. На острове Раиваваэ обнаружены каменные скульптуры, напоминающие скульптуры острова Пасхи. Распространены крепости, укрепления (остров Рапа).

Особенности духовной культуры и религии: Говорят на языке тубуаи восточноавстронезийской группы австронезийской семьи. Распространён также французский язык. Выделяются говоры островов Тубуаи, Руруту, а также Рапа, Раиваваэ, где отмечены черты неполинезийского субстрата. Большое значение приобретает неотаитянский язык. Тубуайцы -- христиане (протестанты и католики), часть придерживается традиционных верований.

Острова заселены в 700--1100, по легендам -- с земель Паруту и О"Гвива (предположительно, Тонга и Хива-Оа). Наиболее вероятно заселение и сильное влияние с островов Общества. Часть тубуайцев происходит с островов Кука, Туамоту. Полинезийские традиции устойчиво сохранились в силу относительной изоляции.

У тубуайцев сохраняются культы верховных богов (Тангароа, Роотеабу) и культы богов отдельных родов, связанные с культом предков. Предком всех тубуайцев считается Аа. У тубуайцев усиливаются процессы этнической консолидации с таитянами и другими народами французской Полинезии.

Под Полинезией подразумевают огромные территории тихоокеанского региона, в состав которых входит больше тысячи крупных и миниатюрных островов. Все они отличаются невероятной экзотической природой и богатой культурой местного населения.

Полинезия

География Полинезии

Полинезия, страны которой с каждым годом привлекают всё больше и больше посетителей, характеризуется гористым рельефом, он сохраняется практически на всех островах субрегиона. Так как именно в данном районе находится схождение двух океанических литосферных плит, практически все полинезийские государства могут похвастать многочисленными действующими и давно усопшими вулканами. Более того, большая часть островов сформировались именно благодаря извержению древних вулканов.
Однако еще одним важным фактором, под воздействием которого появились равнинные и низменные островные территории Полинезии, являются коралловые рифы, ради их неповторимых красот и богатого подводного мира сюда ежегодно приезжают тысячи опытных и начинающих дайверов. Для вулканических островов характерны средние высоты над уровнем моря, но на Гавайских островах встречаются вершины, превышающие 4 тысячи метров в высоту, а высотный максимум Полинезии достигает 4202 метров. Еще одной особенностью местных островных владений является изобилие уютных бухт, заливов и окружение роскошными коралловыми рифами.
Полинезийские страны занимают довольно внушительные территориальные владения площадью около 26 тысяч квадратных километров, если не учитывать земли Новой Зеландии. По подсчетам специалистов, там проживает больше одного миллиона человек, но точную цифру назвать довольно трудно.
Что касается местного климата Полинезии, страны данного региона круглый год могут похвастать высокими температурами и вполне благоприятными погодными условиями. Конечно же, климатические условия каждой страны имеют свои специфические особенности, но главным образом они зависят от удаленности островов от экватора и близости мощных океанских течений. Характерно довольно большое количество годовых осадков – около 2 тысяч миллиметров. Местное население частенько страдает из-за грозовых штормов и тайфунов.
Так как острова Полинезии сильно удалены от материков, местная природа и животный мир отличаются многообразием эндемичных видов растений и представителей фауны. Однако если растительный мир здесь действительно богат и неустанно удивляет гостей островов, то фауна не особо примечательна. Однако наплыву туристов в страны Полинезии способствует то, что здесь не проживают ядовитые змеи и насекомые, а также невозможно наткнуться на крупных хищников. Именно поэтому туристы могут безопасно насладиться прогулками по тропическим лесам и изучить действительно удивительную природу островных государств.

Культура полинезийцев

Традиции и культурное наследие народов Полинезии всегда интересовали человечество и одновременно пугали. Сколько островов, столько и народностей. Жители каждого полинезийского государства могут похвастать своим языком или, по крайней мере, диалектом. Однако большинство из них долгое время находилось под контролем европейских держав, поэтому местное население неплохо владеет еще английским и французским языками. Самым удивительным фактом можно считать то, что, несмотря на колоссальные расстояния между островами и странами, все полинезийцы прекрасно понимают друг друга и не испытывают никакого языкового барьера.
Известно, что первые поселения в Полинезии появились еще в первом веке до нашей эры. Об этом свидетельствуют многочисленные археологические находки на островных землях, в частности древняя керамика из Новой Каледонии. Европейцы впервые прибыли сюда в начале шестнадцатого века вместе с исследователем и мореплавателем Магелланом. Уже через несколько веков после этого к берегам Полинезии прибыл и корабль легендарного . В двадцатом веке острова региона были разделены между Францией, Англией, Германией и Соединенными Штатами Америки. Некоторые из них по-прежнему принадлежат европейским державам.
Жители островов Полинезии в основном занимаются земледелием, ведь вулканические почвы отличаются плодородием. Европейцы привезли сюда некоторые виды домашних животным, поэтому в последнее время не мене актуальным стало еще и скотоводство. Бесконечные океанские просторы также создают уникальные условия для великолепной рыбалки. Мифы о каннибалах, населявших острова Полинезии, были чрезмерно преувеличены, хотя согласно одному из верований полинезийцев для увеличения своей жизненной силы нужно обязательно съесть мозг или печень своего врага. Однако страшные сказки о людоедах по-прежнему привлекают сюда тысячи любопытных путешественников.
Национальная кухня островитян непременно придется по вкусу любителям морепродуктов и мяса, которые здесь готовятся на открытом огне и подаются с бесподобными тропическими фруктовыми соусами. Особый интерес представляют также некоторые обряды и ритуалы здешних племен. В странах Полинезии уж точно нет места скуке!

Туристическая Полинезия: страны и острова, которые стоит посетить хотя бы раз в жизни

• 1) – на юго-западе Тихого океана расположилась роскошная тропическая страна, которая уже давно стала излюбленным местечком миллионов туристов. Путешественников манит не только богатая экскурсионная программа здешних земель, но и , которую местное население старается сохранить в первозданном мире. Любители активного и экстремального отдыха будут просто в восторге от изобилия местных развлечений: планеризм, банджи-джампинг, зорбинг, дайвинг и хождение под парусом. Конечно, отдых в Новой Зеландии требует значительных финансовых затрат, но экскурсия в Квинстаун или в Те-Анау определенно стоит своих денег. Хотя все знают эту страну, как центр экстремального туризма, местные песчаные пляжи прекрасно подходят и для спокойного размеренного отдыха.
• 2) Новая Каледония – французское владение в Полинезии, куда вам непременно стоит приехать, ради одомашненной тропической природы. Всё здесь сделано в европейском стиле, поэтому, даже оказавшись на таком далеком от материка тропическом острове, вы сможете насладиться прелестями цивилизации. Особой популярностью пользуются местные пустынные пляжи и невероятная природа.
• 3) Остров Пасхи – поистине легендарное местечко на земле, считающееся самым удаленным населенным пунктом планеты. Именно здесь расположились многовековые статуи моаи, над назначением и датой создания которых историки по-прежнему ломают голову. Отдельное внимание следует уделить вулканам острова с их сказочными кратерами и удивительными историями. Кстати, в январе-феврале на острове Пасхи можно понаблюдать за сказочным фестивалем «Тапати», когда местные аборигены устраивают поистине невероятное действо.
• 4) Гавайские острова – знаменитое полинезийское владение американского государства. Кто же не мечтает , где вас ждут роскошные отели, бесконечные белоснежные пляжи, могущественные вулканы и приветливые аборигены. Вдоль берегов острова Мауи круглый год изучают океан опытные и начинающие дайверы. Кроме того, очень любят покорять серферы. Экскурсионная программа островов тоже предлагает широкий выбор ценителям исторических и культурных достопримечательностей.
• 5) – одно из самых живописных островных государств в Меланезии. Больше всего местные курорты по нраву молодоженам, ведь атмосфера на Фиджи будто создана для романтики и любви. Природные парки с эндемичными видами растений, долины цветущих орхидей или прогулки с дельфинами едва ли могут оставить человека равнодушным. Кроме того, древняя архитектура здешних городов и этнические рынки придадут вашему путешествию особый шарм и исключительную атмосферу.
• 6) Соломоновы острова – еще одно цветущее островное государство Меланезии. Хотя туристическая отрасль экономики здесь развита слабовато, местные природные богатства и удивительная фауна не перестают привлекать любопытных путешественников. Именно естественность и самобытность этих островов считается их изюминкой.
• 7) – еще одно французское заморское владение. Острова этой страны уже давно считаются одними из самых среди состоятельных туристов. Здесь вы сможете с головой окунуться в шикарный отдых на Среди популярных развлечений стоит упомянуть о дайвинге на , прогулках на яхтах и экскурсиях по великолепным национальным паркам.

Все полинезийские страны заслуживают вашего внимания, ведь каждой из них есть чем удивить своих гостей!

Эти части делятся по этническому признаку, население каждой из них составляет языковую группу родственных языков, и все вместе они входят в австронезийскую семью .

Местоположение Полинезии - большой треугольник (так называемый полинезийский треугольник) в Тихом океане между Гавайскими островами на севере, Новой Зеландией на юге и островом Пасхи на востоке.

Сюда входят островные группы: Гавайские , Самоа , Тонга , Общества , Маркизские , Туамоту , Тубуаи , Тувалу (бывш. Эллис), Кука , Лайн , Феникс , а также одиночные остров Пасхи (Рапануи ), острова Питкэрн , остров Ниуэ и др. Особое место занимает Новая Зеландия , состоящая из двух крупных островов (Северный и Южный) и ряда мелких.

Другие относительно крупные острова - Гавайи , Оаху , Мауи , Кауаи (Гавайские), Савайи , Уполу , (Самоа), Тонгатапу (Тонга), Таити (Общества), Фату-Хива , Нуку-Хива и Хива-Оа (Маркизские). Это, как правило, вулканические острова, но большая часть островов - коралловые .

Природные условия

Полинезия расположена в субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшей мерой в умеренном поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много - до 2000 мм в год. Нередки штормы , тайфуны .

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии , рододендроны , кротоны , акации , фикусы , бамбук , панданус , хлебное дерево . Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии (острова Тубуаи) и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура опускается порой до 18 °С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат её ближе к английскому.

Языки и народы

Чаще всего название народа и языка сходны и являются производными от названия группы островов. Наиболее крупные народы Полинезии: гавайцы , самоанцы , таитяне , тонганцы , маори (новозеландцы), маркизцы , рапануйцы , туамотуанцы , тувалуанцы , токелауанцы , Ниуэанцы , пукапуканцы , тонгареванцы , Мангареванцы , манихикийцы , тикопианцы , увеанцы , Футунанцы и др. Языки: соответственно гавайский , самоанский , таитянский , тонганский (к нему очень близок язык ниуэ), маорийский (имеет диалекты раротонга и аитутаки на о-вах Кука), маркизский (хиванский), пасхальский (рапануйский), токелауский , тувалуский , туамотуанский и тубуайский (очень близки таитянскому), мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков - малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Так, например, в гавайском языке всего лишь 15 звуков и из них только 7 согласных (в , х , к , л , м , н , п ) и гортанная смычка . Во всех языках встречается звук р либо л , но вместе эти звуки ни в одном языке не встречаются.

Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

Этногенез и история

Данные генетики

Прародина

Контакты с европейцами

Считается, что первым европейцем, увидевшим Полинезию, был Ф. Магеллан . Он в 1521 году достиг одного из островов в группе Туамоту и назвал его Сан-Пабло. Тонга открыты в г. Я. Лемером и В. Схаутеном , и в - А. Тасманом . А. Менданья открыл Маркизские острова в . Я. Роггевен открыл некоторые острова Самоа в 1722 год . Тасман открыл Новую Зеландию в 1642 году , Д.Кук острова Кука и о. Ниуэ , 1767 г. - официальное открытие Таити капитаном Семюэлем Уоллесом . В изучение Полинезии внесли важный вклад французские и русские мореплаватели, Луи Антуан де Бугенвиль , Ж. Ф. Лаперуз , И. Ф. Крузенштерн , Ю. Ф. Лисянский , О. Ю. Коцебу , М. П. Лазарев .

Первый контакт гавайцев с европейцами состоялся в г., с экспедицией Д.Кука. Туземцы приняли его за своего бога Лоно , который, согласно легенде, должен был вернуться на плавучем острове. Но при повторном визите, в г., он был убит островитянами, когда пытался силой вернуть украденный вельбот . Этот случай, однако, не повлиял на мирное отношение к другим мореплавателям.

Полинезийцы верят, что глубокие и дремучие участки леса населяют карликовые существа, типа людей, «понатурэ». Эту веру ученые связывают с воспоминаниями о предшественниках полинезийцев на островах, которые были вытеснены и вымерли. Это народ типа негритосов на Филиппинах, африканских пигмеев .

В изобразительном искусстве главное место принадлежит резьбе по дереву и скульптуре. У маори резьба достигла высокого уровня, они украшали лодки, детали домов, вырезали статуи богов и предков, такая статуя стоит в каждой деревне. Основной мотив орнамента - спираль . Каменные статуи моаи создавали на о. Пасхи и на Маркизских о-вах и др.

См. также

Напишите отзыв о статье "Полинезийцы"

Примечания

Литература

• Энциклопедия «Народы и религии мира ». - М, 1998.

Ссылки

Микронезийцы Меланезийцы Папуасы Полинезийцы Европейцы

Общая информация Страны и территории Столицы и крупнейшие города Полинезийские народы Полинезийские языки

Отрывок, характеризующий Полинезийцы

Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.

Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.

Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d"etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.

Полинезия – "Земля многих островов", расположена в центральной части Тихого океана – от о-вов Тонга на западе до о-ва Пасхи на востоке, от Новой Зеландии на юге до Гавайских о-вов на севере.

Полинезия считается районом тропиков. Особенно верно это для атоллов, расположенных в экваториальной области, но кое-где выпадает и снег (Южный о-в Новой Зеландии). Поэтому и люди, населяющие различные острова, живут по-разному: пользуются дарами природы и борются с неблагоприятными природными явлениями.

Помимо материковых островов (Новая Зеландия), возникли и океанические. Это вулканические острова, поднявшиеся над морем в результате деятельности вулканов, высокие и гористые (Гавайские, Самоа, Таити и др.), и коралловые атоллы.

Полинезийцы говорят на австронезийских языках, которых в Океании не менее 500. Несмотря на обширность Полинезии, ее население понимает друг друга. В отличие от своих соседей, полинезийцы полагали, что у них у всех была единая родина – Гаваики, расположенная на западе, откуда затем произошло расселение народов по океану. До настоящего времени установление прародины полинезийцев – это одна из этногенетических проблем. Установлено, что продвижение их началось около 5 тыс. лет тому назад, и передовые их группы достигли самого удаленного о-ва Пасхи 1500 лет назад. По-видимому, происхождение полинезийцев как-то связано и с американским материком, чего нельзя сказать об остальных жителях Океании.

Строительство лодок достигло в Полинезии высокой степени совершенства. Если папуасы выдалбливали и выжигали свои лодки из целого ствола, то лодки полинезийцев были сделаны из досок и отличались большими размерами. Железных гвоздей океанийцы не знали. Они сшивати части своих лодок веревками. Лодки были самых разных типов – с балансиром и без, одно- и двухкорпусные, одно- и двухмачтовые, с косым парусом и веслами. Знаменитый английский мореплаватель Джеймс Кук в конце XVIII в. встретился с таитянским флотом из 330 судов, на которых перевозили до 8 тыс. воинов. Длина такой мореходной лодки достигала 12–40 м. Иногда между лодкой и балансиром сооружали настил, на котором можно было устроить подобие хижины. Так как морские путешествия длились не один день, гребцы и пассажиры уставали, находясь в одной позе, были разработаны специальные "сидячие танцы", напоминавшие современную производственную гимнастику. А в хижине можно было даже переменить позу и лечь, разводить огонь и готовить горячую пищу и т.п.

Характерная особенность Океании – бедность животного и растительного мира, а также то обстоятельство, что большинство культурных растений и домашних животных были привезены в свое время главным образом из Азии, а затем – из Америки и даже Африки. Из домашних животных океанийцы знали только кур, свиней и собак, причем на различных островах они присутствовали не все одновременно (на о-ве Пасхи – только куры, на Повой Зеландии – только собаки, и т.п.). Охотой занимались только на крупных островах главным образом на одичавших свиней и птиц. Поэтому главные занятия океанийцев – это тропическое земледелие, точнее, огородничество, которое дополнялось животноводством и рыболовством.

Расположенные на просторах Тихого океана острова давали возможность их обитателям добывать многие морские продукты, в первую очередь рыбу. Способы рыбной ловли были весьма разнообразны. Использовались сети, неводы, крючки, удочки, верши, ловушки, загородки, остроги и т.д. На берегу собирали съедобных морских животных и водоросли. На крупных островах рыбу ловили и в реках, и этого оказывалось вполне достаточно.

На коралловых островках, где огород устроить невозможно, тем не менее, выращивали корнеплоды таро, сделав в коралле ямку и заполнив ее листьями. Перегнивая, они образовывают подобие почвы. Культивировались хлебное дерево, кокосовые и панданусовые пальмы, бананы и пр. За века островитяне научились использовать каждое растение как пищу, лекарство или магическое средство, и понятие сорняка им незнакомо.

Полинезийцы смогли даже укорениться и там, где условий для жизни будто бы и не было – на безводных островах. Воду они добывали, собирая росу с расстеленных циновок. Ее было мало, и этот лакомый напиток доставался только вождям. Основная же масса островитян свою жажду утоляли соком кокосовых орехов и жидкостями, содержащимися в пище.

Подобно многим своим соседям, полинезийцы для приготовления горячей пищи использовали земляную печь – яму, минимум 2×2 м, наполненную камнями, сухими листьями и дровами. После того как дрова прогорят, на раскаленные камни укладывали куски еды, завернутые в зеленые листья, и засыпали песком.

В отличие от папуасов, у полинезийцев еда – дело коллективное. Устраивались многолюдные пиры, где каждый гость имел свою долю пищи. Ее можно съесть на месте, а можно унести домой для семьи и родственников.

Во время ритуалов те, кто имел право пить каву, собирались вокруг сосуда с напитком, и им подносили его в чашечках из скорлупы кокосового ореха. Разносили напиток в определенном порядке – сначала самым знатным из присутствующих, затем – тем, кто менее знатен.

В одежде полинезийцев встречаются не только юбки из травы, но также и из так называемой тапы. Это – нетканая материя, изготовленная особым способом из снятого и обработанного луба хлебного дерева, фикуса или бумажной шелковицы. Полоски луба вымачивают и затем отбивают деревянной колотушкой, после чего он в длину остается прежним, а в ширину увеличивается в 8–10 раз. Накладывая полоски друг на друга, и сбивая их вместе, можно получить куски тапы любой длины, ширины и толщины. Их можно окрашивать в разные цвета, расписывать от руки или при помощи трафаретов, сшивать. Стирать, однако, нельзя. Обычно одежда из тапы служила до двух лет – защищала от ветра и от солнца. Тапа шла на изготовление парадной одежды, одеял, покрывал; ею можно было закрыть стены дома, выгородить часть пространства, постелить на полу.

Изделия из тапы были очень дорогие. И чем больше кусков тапы было у вождя, тем более влиятельным он считался. Огромные куски тапы хранились для особых случаев (похорон, свадеб и т.д.), когда их можно было публично показать, разделить на части и раздарить как можно большему количеству людей. Носить одежду из длинных кусков тапы могли только самые знатные и богатые люди, которым тапа доставалась в силу их положения в обществе. Так, набедренная повязка вождя на о-вах Фиджи имела в длину 18 м.

Жилище народов Полинезии мало отличалось от обычных тропических стандартов. Как характерное местное явление укажем на каменный фундамент на ряде островов. Дома очень непрочные, не могли противостоять ураганам и даже иногда сильному ветру, но вместе с тем такие дома легко восстанавливались после бури, и для этого не требовалось значительных средств.

Только у маори (коренного населения Новой Зеландии) появляются крепкие деревянные дома, окруженные заборами. Этот тип жилища возник в связи с непрерывными войнами, которые аборигены вели друг с другом, а затем – с колонизаторами. Маори воспринимали дом как живое существо и даже давали ему имя.

В Полинезии очень развита специализация занятий, причем мастера занимаются преимущественно своим ремеслом и работают по заказу. Это – специалисты по выращиванию кокосовых пальм или таро, строители, мастера по изготовлению лодок. Каждый выполнял заказ вместе с членами своей семьи, и пока шла работа, заказчик должен был содержать и самого мастера, и его близких родственников. Среди рыбаков также были специалисты по ловле рыбы близ берега, на глубоких местах, по ловле особых видов рыб (акул, бонито) и т.п. Очень отчетливо ощущалось разделение труда по полу. Мужчина не мог заниматься женскими ремеслами и наоборот. Все работы, связанные с применением инструментов, были мужским делом, а женщины занимались преимущественно ручным трудом. Изготовление тапы – дело женщин, но даже колотушку для тапы мастерица не могла сделать сама, а просила мужа или сына. Приготовление земляной печи требует больших усилий, это дело мужчин. Занятия передавались по наследству. Важным занятием было плетение, прежде всего изготовление циновок, корзин, вееров, браслетов и т.п. Плетеными были даже паруса. Плетением занимались оба пола. Циновки и веревки, в частности, играли роль денег.

На большинстве островов к моменту появления колонизаторов люди жили племенами и не достигли еще того уровня развития, при котором возникает государство. Некоторые исключения составляли отдельные о-ва Полинезии (например, Гавайские, Общества), но эти изменения произошли уже после появления европейцев.

Для полинезийцев характерно заметное выделение вождей, которым принадлежала большая как религиозная, так и светская власть. Их считали прямыми потомками богов. Поэтому большое значение придается знанию генеалогии: многие полинезийцы знают своих предков, живших сотни лет назад и даже раньше. Чем знатнее полинезиец, тем больше он должен знать о том, от кого он происходит. Например, король Тонга ведет свою генеалогию с V в. н.э. Окружение вождей составляли знатные островитяне. Основную часть населения составляли свободные общинники, но были также и рабы. Статус раба переходил по наследству, но человек мог попасть в рабство, если его захватывали в плен во время войны или если он оказывался несостоятельным должником.

Так как особы вождей считались священными, то жизнь их состояла из множества сложнейших церемоний и запретов, так называемых табу. Обычно о табу вспоминают, когда говорят о запретах, по одновременно это был способ защиты более слабых членов племени. Например, табу накладывается на участок, где созревают плоды, и снимается, когда их можно есть уже безбоязненно. Очень сложной и развитой была система запретов, связанных с жизнью вождя. Он не мог даже ступать по земле, ибо, если даже его волос падал на землю, она становилась его собственностью. Поэтому вождей носили на руках, расстилали перед ними циновки и тапу и т.п. Им не разрешалось брать пищу руками, их кормили слуги и приближенные. У вождя был специальный помощник – вождь-оратор, который выступал от его имени и растолковывал смысл его речей подданным. Во многих полинезийских языках существуют особые формы вежливости, к которым прибегают, обращаясь к королю, и особая форма ответа на такие обращения. Кроме того, он был самым большим знатоком этикета и занимался организацией торжественных мероприятий. По сути дела вождь считался священной особой, пока у него не рождался сын, к которому с этого времени и переходила власть и право наложения табу, пока ребенок был мал, отец оставался при нем регентом.

Еще одна особенность Полинезии – наличие "знатных женщин", которые по рангу выше знатного мужчины, даже если они были братом и сестрой. Женщина могла стать вождем. Но выйти замуж на своем острове ей было трудно, потому что женихов, равных по положению, не было, поэтому их выдавали замуж на соседние острова.

Браки в Полинезии заключались в своей среде. Селились молодые у того супруга, у кого земли было больше. Счастливой семьей считалась многодетная. Дети были радостью, их с удовольствием принимали на воспитание даже дальние родственники. При этом у детей были и свои обязанности – взбираться на пальму за орехами, ловить рыбу для старых и беспомощных людей и т.д. Нередко детей усыновляли, при этом не обязательно родственники, и это означало передачу прав на тот или иной участок земли и имущество (хижину, плодовые деревья и т.п.). Это не мешало детям точно знать, кто их биологические родители и предки.

Для верований полинезийцев характерно представление о множестве богов, из которых четверо считались главными – Тангароа, Тане, Ту, Ронго. Они, как полагали полинезийцы, сотворили мир, подняли небо, а затем исчезли из этого мира. А для повседневных нужд человека существовало множество местных божеств, которые воплощались во время обрядов либо в фигуру идола, либо в жреца. Существовало множество религиозных праздников, во время которых приносили жертвы, в том числе и человеческие. Жрец был профессиональным священнослужителем, т.е. не совмещал эту деятельность ни с каким другим занятием. Жрецы пользовались большим влиянием. На Тонга, Таити, Гавайских и других островах возводились храмы, нередко значительных размеров. Здесь не только приносили жертвы богам и предкам, но тут же жили и жрецы, хранили религиозную скульптуру, запасы пищи.

Помимо божеств существовали так называемые "культурные герои", которым приписывались множество подвигов. Один из них – Мауи – рыболовным крючком выловил из океана существующие ныне острова. Но культурные герои были также и трикстерами, фольклорными персонажами, излюбленным занятием которых были всевозможные проказы, иногда далеко не безобидные.

Основой верований полинезийцев было представление о так называемой мана – жизненной силе, вселявшейся в того или иного человека и дававшей ему возможность успешно заниматься определенной деятельностью (быть мастером, воином, вождем и т.д.). Мана обладала свойством накапливаться и передаваться по наследству. Концентрировалась она в голове. Этим объясняется стремление сохранить в виде мумий тела собственных вождей, а также культ черепов. На Новой Зеландии мумифицированные головы выдающихся людей – вождей и воинов хранились в специальном доме и должны были, по представлению аборигенов, охранять потомков от всяческих бед. С этими верованиями было связано отношение к личному имуществу. Мана хозяина распространялась также на его одежду, украшения, оружие и могла повредить любому, кто попытался бы присвоить эти вещи. Воинский плащ, после смерти хозяина можно было хранить и публично показывать, но пользоваться ими – никогда.

Погребение в Полинезии обставлялось очень торжественно. Для знатных людей сооружались большие каменные гробницы, на о-вах Тонга – пирамиды с подземными склепами, устанавливались статуи. Наиболее известные из них каменные изваяния о-ва Пасхи.

Большинство жителей Полинезии не знали письменности, но кое-где она была, в частности, на о-ве Пасхи. Жители этого острова оставили когда-то множество деревянных табличек (из которых сохранилось лишь 12 и еще 8 фрагментов) с загадочными знаками. Письменность древних жителей о-ва Пасхи не дешифрована. Современные обитатели острова – рапануйцы – письменности своих предков не знают.

Микронезийцы. Микронезия заселялась несколькими волнами, и потомки переселенцев, живущих там сейчас, говорят на различных языках. Именно здесь возникли и сохранились первые европейские поселения, и колонизаторы переселяли на захваченные ими острова индейцев из Мексики, филиппинцев и др. Микронезию обычно подразделяют на западную и восточную. При этом жители острова восточной части ближе по культуре к Полинезии, а на западе заметно влияние Индонезии и Меланезии. Поэтому единственные в Океании посевы риса находятся именно здесь, и только в западной части Микронезии занимаются ткачеством, знают стрелометательную трубку.

Как и большинство жителей островного мира, микронезийцы занимаются огородничеством. Участки земли, особенно плодородные, очень высоко ценятся. Здесь сыграло роль и то, что лучшая часть земель в колониальные времена находилась под плантациями. Ныне земля принадлежит общине, которая распределяет ее между своими членами.

С давних нор микронезийцы торговали между собой, затем с европейцами. В качестве денег использовали самые разные предметы – редкие раковины, панцирь черепахи, зубы акулы, циновки и пр. Но наиболее знамениты каменные деньги с о-ва Яп (Каролинские о-ва). Это – отшлифованные каменные диски с отверстием в середине, чтобы удобнее было их переносить, надев на палку. Пока для изготовления этих "монет" применялся ручной труд, и доставляли их на местных лодках, стоили они очень дорого. Когда же их стали ввозить европейцы и делать механическим способом, стоимость "монет" резко упала. Самые большие диски, достигающие 3 м в диаметре, выставлялись публично как показатель богатства конкретного лица, семьи или организации.

У микронезийских "монет" есть еще одна особенность: часть из них – это мужские деньги, часть – женские. Чтобы понять, почему это так, надо сказать о положении женщины в Микронезии. Оно весьма высокое. Даже вожди на ряде островов получают этот статус потому, что они – братья "старшей женщины". Счет родства идет по матери, почти все наследство получают только дочери, земля принадлежит только женщинам. В таких условиях женщинам нужны свои деньги для расчетов между собой, а мужчинам – свои.

Подобное положение привело к созданию отдельных мужских и женских союзов. Женские союзы сравнительно мало изучены. Почти все они прекратили свое существование после окончания Первой мировой войны. Мужские союзы существуют до сих пор, членство в них обязательно. Центром союза являются мужские дома, в которых члены союзов проводят время, а иногда просто живут. В деревне может быть от двух до десяти домов собраний, в зависимости от количества населения, и каждый из них объединяет мужчин примерно одного возраста. Мужской дом имел также судебные функции и был штабом военного отряда, в который входили все его обитатели.

Часто дома собраний располагались в лодочных сараях на побережье. Там также хранилось оружие, лодки, сети, паруса и т.п. Это – важные стратегические объекты, в прошлом защищавшие островитян от нападения с моря.

Мужские дома выполняют еще одну функцию – старшие передают в них информацию младшим, иначе говоря, это подобие школы. Кстати, на некоторых островах (Маршалловы и др.) молодежь систематически обучали навигации, астрономии и вообще всему тому, что требуется для путешествий по морю. Поэтому взрослый островитянин в любое время суток всегда мог сказать, где какая звезда расположена.

На Маршалловых о-вах была традиция составления своего рода морских карт, на которых палочками и раковинами указывали, где располагались те или иные острова, а также направление движения волн и морских течений. Будущих моряков учили обращать внимание на скопление облаков над сушей, на "розу ветров", расшифровывать направление полета птиц. Эта традиция продолжается и в наше время, когда многие микронезийцы стали профессиональными лоцманами и навигаторами.

Микронезийцам известно ткачество. Так как ни льна, ни хлопчатника на островах не было, материалом для изготовления нитей служили волокна ананаса и банана. На примитивных ткацких станках женщинам удавалось воспроизводить даже сложные многоцветные орнаменты. Эта ткань составляла основу традиционного костюма, главной частью которого была набедренная повязка – лава-лава. Кроме этого, из сшитых вдоль полотнищ делали мужскую одежду типа туники. Конкуренция привозной материи погубила ткацкое ремесло, и только на небольшом о-ве Фаис оно еще сохраняется. Там делают, в частности, особо сложные пояса для мальчиков, проходящих инициации. Эти пояса – мачи – ценились настолько, что их охотно принимали в качестве дани правители крупных островов. Сейчас лава-лава делается из покупной материи. Наряду с гавайскими парео – кусками материи, из которых можно сделать все, начиная от шарфа до вечернего наряда, они активно используются приезжающими в Океанию туристами.

Кроме повседневного костюма, микронезийцы изготавливали военную одежду. Впрочем, одежду для этих целей знали и другие народы Океании, например, папуасы. Наиболее совершенный тип боевого костюма делали жители о-вов Кирибати (Гилберта). Это был уже не только панцирь, но и нечто вроде боевого комбинезона. Панцирь прикрывал место соединения верхней и нижней частей одежды. Микронезийцы искусно владели пращей и могли метать камни на значительное расстояние. Сплетенный из кокосовых веревок костюм защищал и от оружия, усаженного зубами акулы. Такой костюм дополнялся шлемом и поясом (у вождя они также были плетеными), у остальных воинов из кожи акулы или рыбы-шар.

В тропиках подобный костюм был не только неудобен, но в нем было и очень жарко. Поэтому для островитян было характерно постоянное купание, после чего тело натирали кокосовым маслом. Это предохраняло кожу от действия солнечных лучей и океанских ветров. Микронезийцы постоянно украшали себя цветами, гирляндами, вплетали в браслеты ароматные травы. "Культура запахов" у океанийцев была развита очень сильно. Еще одной разновидностью украшений была татуировка, распространенная повсеместно. Так как у части океанийцев очень темная кожа, татуировку у них заменял определенный рисунок рубцов. Татуировке придавалось большое значение, и работа искусного мастера высоко оплачивалась. Как и на всякое украшение, на тот или иной узор существовала мода. Рисунок накалывали специальным инструментом (шипом растения, птичьей косточкой), обмакивая его в черную краску. Это была не только трудоемкая, но и очень болезненная операция. На разных островах стили и методы татуировки были разнообразные. Часто татуировкой покрывали определенные участки тела. Еще первых путешественников, посетивших острова, поразили океанийцы, покрытые татуировкой буквально с головы до пят.

В отличие от папуасов, микронезийцы и полинезийцы сами создавали музыку и песни, а не повторяли традиционные тексты. Многие мореплаватели описывали ганцы океанийцев и с восторгом отзывались о них. Происходило выделение профессиональных музыкантов, танцоров и певцов, творчество которых не было анонимно и считалось собственностью автора. Необходимо было получить разрешение автора на право исполнения песен, танцев, музыки, а иногда и обрядов. Для использования этих произведений на других островах необходимо было заплатить.

Традиционные музыкальные инструменты – флейты, свирели, доски для отбивания такта, барабаны, лук (использовавшийся тоже как музыкальный инструмент, а не как оружие), витые раковины (для подачи сигналов). Миссионеры научили океанийцев хоровому нению. Появились и новые музыкальные инструменты – гитара, распространившаяся довольно широко (на ее основе возник укулеле – гавайская гитара).

В ходе колонизации островов на них появились не только европейцы, а и завезенные колонизаторами для работы на плантациях китайцы, вьетнамцы, индийцы и др. В некоторых государствах потомки переселенцев преобладают над коренным населением островов. Так на Гавайских о-вах – китайцы, японцы, корейцы, на Марианских – филиппинцы, на Фиджи – потомки выходцев из Индии, и т.д. Еще одним результатом этих процессов стало интенсивное смешение местных жителей с названными народами и, в более позднее время, с европейцами, японцами, американцами.

Уровень развития различных островов сейчас неодинаков. Так, наиболее богатым государством считается микронезийский о-в Науру, по сути дела весь состоящий из полезных ископаемых (фосфатов) и превращенный теперь также в международный финансовый центр. Интенсивная добыча с 1907 г. превратила поверхность Науру в подобие лунных кратеров и сделала земледелие совершенно невозможным. Однако она принесла огромную прибыль науруанцам, которые используют полученные доходы для обеспечения своего будущего, после того как их остров окончательно превратится в бесплодный участок суши. Многие из них переселились на другие острова и даже в Австралию, и вкладывают деньги в их развитие. А добычу фосфатов ведут иммигранты с мелких островков Микронезии и из Азии.

Океанию считают "миром XXI в." в том плане, что наступает время всестороннего использования богатств региона, из которых раньше были востребованы только кокосовые орехи и перламутр. Многие специалисты считают Океанию своего рода экологическим заповедником, где можно отды хать, да и постоянно жить, не подвергаясь при этом воздействию современных технологий. Сейчас народы и государства Океании находятся на перепутье. Они еще не порвали с прежним образом жизни, но и в то же время восприняли много нового. Выработка нового образа жизни протекает в крайне сложной ситуации и потребует еще достаточно много времени.

В центральной и западной части Тихого Океана расположено более 1000 островов. Этот субрегион Океании называется Полинезия.

Что такое Полинезия?

Регион Океании состоит из трёх субрегионов, формирующих островной район между Юго-Западной Азией и Северной и Южной Америкой. Этот регион Океании включает Полинезию, Меланезию и Микронезию. Полинезия состоит из многочисленных островов Тихого Океана, населенных аборигенами, известными под названием полинезийцы.

Термин «Полинезия» впервые использован французским исследователем Шарлем де Броссом в 1756 г. в отношении всех островов Тихого Океана. Ограничение использования этого слова предложил Жюль Дюмон-Дюрвиль в 1831 г. Острова южной части Тихого Океана, количество которых превышает 1000, носят историческое название Острова Южного Моря.

Географическое положение Полинезии

Регион Полинезии занимает небольшую часть земли, охватывая огромную территорию центральной и южной части Тихого Океана. Происхождение большинства островов вулканическое. Этот регион также включает территории Новой Зеландии, островов Норфолк и Уева, которые являются частью микроконтинента Зеландия. Считается, что этот континент затонул около 23 млн лет назад и появился лишь недавно, благодаря движению тихоокеанской плиты, которая подняла часть Новой Зеландии.

Полинезия характеризуется островами внутри Полинезийского треугольника, хотя некоторые острова, населенные полинезийцами, не расположены в этом районе. Полинезийский треугольник формируется тремя группами островов: Гавайи, Восточный Остров и Новая Зеландия. Географически треугольник образуется соединением мест расположения этих трёх островов. Другие островные группы, входящие в Треугольник: Самоа, Тонга, Острова Кука, Тувалу, Токелау, Ниуэ и Французская Полинезия. Полинезийский регион также включает некоторые мелкие поселения Папуа Новой Гвинеи, Соломоновых островов и Вануату. Ротума – группа островов, культурные черты которой чрезвычайно схожи с полинезийскими. Хотя эти земли располагаются за пределами Треугольника. Но, несмотря на схожесть, жители острова Ротума говорят не на полинезийском языке.

Развитие населения в Полинезии

Считается, что на население Полинезии повлияла морская миграция австронезийцев. Прослеживая происхождение полинезийских языков, можно выявить, что предки нынешнего населения жили в Малайском Архипелаге и на Тайване. Австронезийцы начали переселяться с Тайваня на Острова Юго-Западной Азии между 3000 и 1000 годами до н.э. Хотя существуют некоторые предположения относительно перемещения людей через Тихий Океан в Полинезию. Первая гипотеза предполагает переселение жителей Тайваня через Филиппины и Индонезию с Новой Гвинеи перед тем, как они добрались до островов Западной Полинезии около 900 г. до н.э. Вторая гипотеза связана с историей австронезийцев, их верований и лингвистического взаимодействия с аборигенами Юго-Восточной Азии. Согласно этому предположению, австронезийцы были первыми полинезийцами. И последняя точка зрения схожая с первой гипотезой, с той лишь разницей, что согласно третьей модели, дальнейшая остановка переселенцев была в Меланезии. Эта теория основывается на многих лингвистических и археологических данных.

Культура и род занятий Полинезийцев

По всему миру насчитывается около 2 млн полинезийцев. Большинство из них проживают в Полинезии, США, Австралии и Новой Зеландии. Язык, культура и род деятельности различны, в зависимости от того, идёт речь о западных или восточных полинезийцах. Культура Западной Полинезии связана с высокой плотностью населения, имеет сильный институт брака, судебно-правовую систему и традиционную торговлю. Лидеры Полинезии избирались по наследственной линии (за исключением Самоа). Сельское хозяйство и рыбная ловля были главными направлениями экономической деятельности и развиты достаточно хорошо, поскольку от этого зависит жизнь и благополучие населения.

Политическая история Полинезии

Политическая история Полинезии зависит от истории отдельного острова, входящего в состав региона. На островах Тонга власть передалась от династии Туи-канокуполу после кровопролитной гражданской войны в 16 в. В 1845 г. острова Тонга объединены в Королевство по западному стилю королём Тауфа’ахау, а страна провозглашена монархией. В 1900 г. Тонга становится британским протекторатом согласно Договору о дружбе. 4 июня 1970 г. Королевство Тонга получило независимость от Британского протектората. Новая Зеландия присоединена к Великобритании в 1840 г, как Новый Южный Уэльс. Островами Фиджи правили многочисленные вожди до тех пор, пока основная часть суши не была объединена королём Такомбау. Культура Лапита просуществовала на Фиджи приблизительно с 3500 г. до н.э. в течение 1000 лет, затем была вытеснена меланезийцами.

Полинезийское судоходство

Полинезийские острова разбросаны по Треугольнику со сторонами 6,5 км. Гавайские острова, Восточный Остров и Новая Зеландия населены полинезийцами. Мореплаватели достигали населённые земли, всецело полагаясь на свои чувства и знания, передававшиеся из уст в уста. Путешественники запоминали важные события, чтобы определить направление в разное время дня и года. Звёзды были важным инструментом навигации. Другие методы включали перемещение видов диких животных, направление течения в океане и цвет моря. Метод навигации полинезийцев был утрачен из-за контакта с европейцами, которые в значительной степени повлияли на существование полинезийцев в изолированных частях Тихого Океана.