Политическая география как научное направление. Лекция: Политическая география

В.А.Колосов, Н.С.Мироненко

ГЕОПОЛИТИКА и ПОЛИТИЧЕСКАЯ

ГЕОГРАФИЯ

Допущено Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений,

обучающихся по географическим специальностям

АСПЕНТ ПРЕСС

УДК 327 ББК 66.4(0)

Р е ц е н з е н т ы:

кафедра географии мирового хозяйства МГУ им. М. В. Ломоносова; доктор географических наук, проф. А. И. Алексеев;

доктор географических наук, проф. Ю. Г. Липец

Колосов В. А., Мироненко Н. С.

К 61 Геополитика и политическая география: Учебник для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2001,- 479 с.

ISBN 5-7567-0143-5.

В учебнике впервые представлена общая картина развития двух генетически взаимосвязанных дисциплин - геополитики и политической географии. Авторы анализируют их проблемы, направления, теории, концепции, модели и гипотезы, включая новейшие достижения мировой географической мысли, почти неизвестные в нашей стране. Учебник отличается сочетанием глубокого теоретического анализа с богатым и тщательно подобранным историческим материалом. История идей раскрыта в их проявлении в системе международных отношений и политической жизни многих стран мира. Особое внимание уделено проблемам геополитики и политической географии России.

Для студентов вузов, обучающихся по географическим специальнос-

УДК 327 ББК 66.4(0)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга выходит в самом начале нового, XXI в. Минувшее столетие ознаменовалось блестящими научно-техническими и экономическими достижениями, прорывами в искусстве, широким распространением образования и здравоохранения, расширением участия граждан в управлении государственными и местными делами на основе демократических принципов. В то же время закончившийся век вошел в историю трагедиями мировых войн. Появилась ядерная угроза, до глобальных масштабов возросло воздействие человеческой деятельности на природную среду, что вызвало необходимость эффективного международного сотрудничества и отказа государств от части суверенитета над своей территорией во имя разрешения экологических проблем.

Реализация самых фантастических научных и военных проектов не гарантировала ни одной стране безопасности и мира. По-прежнему сохраняется риск перерастания локальных вооруженных конфликтов «низкой и средней интенсивности» в полномасштабные войны. Волны международного терроризма грозят поколебать политическую стабильность даже самых благополучных государств. Нарастает драматический разрыв в уровне жизни между группой богатых стран («золотым миллиардом») и большинством человечества, проживающего в так называемых развивающихся странах. После десятилетий «холодной войны» Европа вновь стоит перед опасностью политического раскола. Таким образом, несмотря на обнадеживающие тенденции, политические контрасты в мире в целом не ослабляются, а лишь модифицируются и в ряде регионов остаются критически острыми.

В этих условиях международное академическое сообщество стремится по-новому определить понятия «прогресс» и «демократия» и обсуждает основные черты «постбиполярного» мирового геополитического порядка, складывающегося после распада СССР и мировой социалистической системы. Дискутируется возможность появления незападных цивилизационных моделей, которые бы учитывали экологические и социокультурные пределы западной «цивилизации потребления».

Революционные изменения в обществе и радикальная трансформация геополитической структуры мира потребовали переоткрытия двух дисциплин - геополитики иполитической географии. На фоне многих других общественных наук они имеют уже довольно солидную, хотя подчас и весьма противоречивую историю. Термин «геополитика» был надолго скомпрометирован нацистскими идеологами и оставался фактически под запретом не только в бывшем Советском Союзе и в восточноевропейских странах, по и в самой Германии и ряде других стран. Политическая география также ассоциировалась с экспансионистской довоенной геополитикой. В то же время ощущалась настоятельная общественная потребность

Предисловие

в анализе соотношения политических сил в мировом масштабе и в круппых регионах с учетом складывающегося взаимообмена ресурсами, капиталами, товарами, социокультурных контактов, внутриполитического положения и т.д. Все более актуальными становились задачи изучения взаимосвязи глобальных и региональных политических проблем, воздействия политической деятельности на сдвиги в социально-экономической географии стран и районов.

Возникла необходимость конструктивного анализа теоретического наследия традиционной геополитики и политической географии и создания повой методологии объяснения территориально-политических процессов. Вот уже более четверти века эти дисциплины вызывают растущий интерес в западных странах и за их пределами. Открываются новые академические журналы, выходят капитальные теоретические монографии и учебники, создаются научные ассоциации. Специалисты по геополитике и политической географии выступают в роли консультантов законодательных и исполнительных органов власти, политических деятелей.

В последнее десятилетие и в России обе дисциплины заняли заметное место в научной и общественной жизни. Вполне закономерно расширяется их преподавание в системе высшего образования, в частности географического. Авторы настоящего учебника начали читать курс политической географии на географическом факультете Московского университета еще в начале 1980-х годов. В 1990-х годах он трансформировался в курс геополитики и политической географии.

Особенность этого учебника в том, что авторы стремились дать представление не только о зарождении и истории обеих дисциплин, но и в

особенности об их современном состояниив мире и России, наиболее значимых теоретических представлениях и концепциях.В последние годы в

нашей стране вышло уже несколько книг и учебных пособий по геополитике. Однако почти во всех из них подробно характеризуются лишь концепции традиционной «геополитики силы», большинство из которых было разработано еще до Второй мировой войны, словно развитие геополитической мысли в мире застыло в эпоху Х.Маккиндера и К.Хаусхофсра. В лучшем случае рассматриваются лишь отдельные более поздние теории, прямо или косвенно касающиеся вопросов геополитики, предложенные политологами или специалистами по международным отношениям, что создает весьма превратные представления о современной геополитике. Такой подход чаще всего обусловлен субъективными идеологическими позициями авторов - им просто удобны именно старые концепции (об этом пойдет речь ниже).

Политической географии «повезло» несколько меньше, чем модной ныне геополитике: учебников в 1990-е годы по этой дисциплине, насколько нам известно, издано только два. При всех достоинствах этих пособий, развитию теории мировой политической географии в них также уделено сравнительно мало внимания.

Поэтому мы стремились по возможности более полно дать критичес-

Предисловие

кий и аналитический обзор зарубежных теоретических источников последних двадцати лет - тем более что именно с этого времени и геополитика, и политическая география переживают период бурного обновления. Один из авторов имел для решения этой задачи благоприятные возможности, являясь председателем Комиссии Международного Географического Союза по политической географии и участвуя в большинстве научных мероприятий, организуемых Комиссией.

Не ставя целью конкретный более или менее исчерпывающий анализ современной геополитической картины мира или политико-географичес- ких проблем в зарубежных странах и в России, делая акцент прежде всего на теорию как ключ к их пониманию, авторы тем не менее пытались «попутно» охарактеризовать многие из них. Во всяком случае, мы стремились проиллюстрировать теоретические положения примерами из политической практики зарубежья и особенно России и других стран-наслед- ников бывшего СССР.

Специфика настоящего учебника состоит также в том, что в нем сопряженно рассматриваются теоретические основания и содержание - геополитики и политической географии - генетически взаимосвязанных, fro различающихся по объекту, предмету и масштабу исследования дисциплин.

В первом разделе освещаются проблемы геополитики, ее предмет и основные категории, излагаетсяисториография классической и состояние современной геополитической мысли на Западе и в России. В учебнике развивается концепция геополитики какгеополитики взаимодействия, а не конфронтации.

Специальная глава посвящена процессам и результатам формирования геополитического пространства мира со времени Великих географических открытий до конца XX в. Впервые в нашей учебной литературе излагается«теория Четвертого мира», цель которой заключается в коренном изменении политической географии мира путем предоставления широкого спектра прав многочисленным малым народам, проживающим в пределах современных государств.

Теоретические проблемы мировых геополитических циклов раскрываются на материалах, характеризующих взлеты и падения великих держав.

Синтезирующей частью данного раздела является характеристика проблем современного геополитического положения России. Здесь анализируются как внешние, так и внутренние условия формирования геополитических кодов страны. Рассматривается положение России в системе Больших пространств и в пределах окружающих ее концентров (оболочек) и секторов.

Второй раздел посвящен политической географии. В первой главе речь идет обэтапах развития этой дисциплины, связанных с эволюцией потребностей общества и изменениями на политической карте мира. Особое внимание уделено теории так называемой«новой» политической географии, возникшей примерно в середине 1970-х годов. В конце главы раскры-

Предисловие

вается концепция территориально-политической организации общества (ТПОО) и приводится типология направлений современных политикогеографических исследований.

Последующие главы посвящены важнейшим элементам ТПОО на уровне государства, испытывающего все более сильные воздействия глобальных и макрорегиональных факторов.

Вторая глава касается центральной проблемы политической географии - политических и административных границ. Рассмотрены теоретические подходы к их изучению, место в исследовании триады «территория - государство - самосознание населения», взаимосвязь системы границ де-факто (социально-культурных рубежей) и де-юре (государственных

и политико-административных).

В третьей главе дано определение федерализма, который становится всеобщим принципом политико-административного устройства на всех территориальных уровнях, особенно на районном, субгосударственном. Приведены отличительные признаки федеративного, конфедеративного

и унитарного государственного устройства, приводится сравнение государств мира, которые по конституции считают себя федерациями, показаны некоторые специфичные элементы российского федерализма.

Четвертая глава касается политико-географических проблем локального уровня -местного самоуправления, муниципального хозяйства и адми- нистративно-территориального деления.

Авторы не рассматривают в учебнике вопросы электоральной географии, политического регионализма и территориальных аспектов формирования партийно-политической системы, отсылая читателя к недавно вышедшему учебному пособию Р. Ф. Туровского «Политическая география» (М.; Смоленск, 1999), в которой им уделено много места, в том числе с использованием материалов недавних выборов в России.

Первый раздел написан Н. С. Мироненко, второй - В. А. Колосовым.

Р а з д е л I

ГЕОПОЛИТИКА.

Модели и процессы формирования геополитического пространства мира

В в е д е н и е

О ПОНЯТИИ «ГЕОПОЛИТИКА*

В настоящее время в постсоциалистических странах проявляется повышенный интерес к геополитике, что связано, во-первых,

с необходимостью оценки нового международного статуса этих государств и, во-вторых, легализацией в них этого течения научной и общественной мысли.

В социалистических странах о геополитике было принято говорить в негативно-критическом смысле. В «Кратком политическом словаре» (1989) можно прочесть, что геополитика - это «направление буржуазной политической мысли, основанное на крайнем преувеличении роли географических факторов в жизни общества», что это идеологическое обоснование «агрессивной внешней политики империализма». Во многих публикациях послевоенного времени геополитика определялась как американо-фашистская доктрина, которая якобы обосновывала стремление американских монополий к установлению прямого экономического господства над всем миром путем агрессивной войны. В определениях не был обойден и реваншизм западногерманских империалистов. Геополитика связывалась только с негативными ассоциациями читателей: неомальтузианством

в его марксистской трактовке, расизмом, социал-дарвинизмом.

Впервые более «лояльным» к геополитике в 1989 г. оказался «Советский энциклопедический словарь», определивший геополитику как западную политологическую концепцию, согласно которой «политика государств, в особенности внешняя, в основном предопределена различными географическими факторами: пространственным расположением, наличием либо отсутствием определенных природных ресурсов, климатом, плотностью населения и темпами его прироста и т.п.».

Понимая, что реальный мир устроен сложнее всех моделей и теорий о нем, в том числе геополитических, следовало бы объективно подойти и разобраться в таком неоднозначно понимаемом яв-

Раздел 1. Геополитика

лении, как геополитика. Это тем более необходимо, потому что как термин это слово широко употребляется в популярном контексте, в частности в средствах массовой информации, где он нередко используется произвольно и неадекватно сущности этого понятия. При этом необходимо понимать, что предмет исследования геополитики, как и многих других общественных наук и научных течений, находится в постоянной динамике, вбирая в себя изменения реального мира.

Перестройка второй половины 1980-х годов, крушение двухполюсного мира («США - СССР»), распад социалистического

I лагеря и Советского Союза, антисоциалистические революции в странах Центрально-Восточной Европы, распад Югославии и Чехословакии, объединение Германии - все эти события, часто обозначающиеся как «Ялта-2» (по аналогии с Ялтинской конференцией глав правительств трех союзных держав во Второй мировой войне в феврале 1945 г., на которой были определены принципы и согласованы планы послевоенной системы международной безопасности: Европа была расколота на две части, включая произошедший позже (1949 г.) раскол Германии на Западную и Восточную), революционно изменили структуру международных отношений. В связи с перечисленными и внутригосударственными проблемами в России, а также в мире в целом произошел всплеск геополитической мысли.

Этимологически термин «геополитика» состоит из двух греческих слов:део - земля,politikos - все, что связано с городом: государство, гражданин и т.п.

Термин «геополитика» в научном смысле имеет, по крайней мере, два аспекта: культурно-психологический иконцептуальный.

Культурно-психологический аспекткак геополитическая идея отражает исторический опыт субъектов международных отношений, т.е. империй, национальных государств, народов, и подпирается определенной идеологией как системой взглядов на существующий мир и принципы его переустройства. Точнее было бы сказать, что культурно-психологический геополитический стереотип (и народа и элиты) жизнеспособен только в рамках определенной идеологии или даже мистики. Этот стереотип способствует сплочению людей, поддержанию веры в будущее, причем даже в тех случаях, когда идеология сама по себе химерична или даже антинациональна (как, например, чрезвычайно упрощен-

Описанный выше географизированный подход распространяется, однако, на геополитические исследования неравномерно. Неудивительно, что исследователи по-разному решают проблему взаимного позиционирования геополитики, политологии и политической географии. Одни рассматривают геополитику как специфическую часть политической географии [Аксенов 1992, с. 336-337; Гладкий 2006, с. 471; Елсуков 2001; Михайлов 2002, с. 6; Туровский 1999], другие - как специфическую часть политологии (политической науки) [Махонин 2012; Цым-бурский 1999 с. 25]). В широком контексте и саму политическую географию включают в систему политических наук. Но многие авторы не решаются однозначно определить подчиненность геополитики в этой дихотомии. Дж. Мартин, например, еще в 1959 г. отмечал эту двойственность: «Геополитика может быть расценена как неизбежное развитие политической географии; или как раздел политологии, который заимствует материалы и методы у политической географии... Политическая география и геополитика отличаются лишь акцентами, но политическая география - это не геополитика, как и геополитика - не политическая география...» [Магйп 1959, р. 444]. В этом же ключе дискуссия продолжается до сих пор.

В целом, в геополитических исследованиях объективно сложились два неравных по количеству авторов «полюса», осваиваемых соответственно представителями географических и политических наук. Ясной границы между ними нет, однако «ядра тяготения» просматриваются достаточно четко. Связи геополитики с двумя этими полюсами действительно неравномерны, но так сложилось исторически, а не вытекает из самой их природы. С одной стороны, П. Тейлор позиционирует геополитику как «периферию периферии периферии», имея в виду, что геополитика находится лишь на периферии политической географии, а последняя, в свою очередь, - на периферии географии в целом. С другой же стороны геополитика «вклинивается» чуть ли не в самую сердцевину науки о международных отношениях, где может оказывать непосредст-

венное влияние на дипломатию и принятие политических решении [Матабоий, Эуктк 2006, р. 352-353].

Один из этих методологических «полюсов», имеющий явное тяготение к политологии, можно называть, условно, геополитологией 1 . В крайнем его выражении геополитика начинает терять научную идентичность и напоминает, скорее, сравнительную политологию, политическую философию, социологию или даже психологию. Другой, политико-географический, полюс мог бы получить условное наименование «географическая геополитика» [Колосов 1992, с. 16-17] или «геополи-тография» 2 . Тем не менее, геополитика в любом случае сохраняет автономию по отношению к политологии и их разграничение не вызывает особых споров. Поэтому наиболее дискуссионный вопрос - разграничение геополитики и политической географии как имеющих общее происхождение и общее содержательно-онтологическое основание в виде ГПО.

Попытки найти грань между геополитикой и политической географией приводят к тому, что грань эта порой ускользает. И это понятно, поскольку, согласно взглядам многих современных авторов, «пропасти» между внешней и внутренней политикой, якобы «описательной» политической географией и «конструктивной» геополитикой на самом деле нет. Проблемы подобного рода обсуждаются и в других географических науках. Так, есть вопрос разграничения экологической географии и геоэкологии. Авторы одной из монографий убеждают читателя, что «геоэкология шире чем экологическая география: объектом ее исследований является не только среда... но и сам человек и антропогенные образования... а самое главное - их экологические отношения; вдобавок геоэкология является частью экологии (хотя и на стыке с географией), а не географии» [Жиров, Мосин, Соломин 2002, с. 34]. Ю.Н. Гладкий по этому поводу замечает, что для самой науки ответ, к чьей сфере «ведения» относить геоэкологию, «не имеет существенного значения» [Гладкий 2010, с. 337]. Биогеография же может быть разделена на биологическую географию и географическую биологию. Их предлагается различать по основному предмету исследования - соответственно по территориальным комплексам с биологическим содержанием и биологическим комплексам в пространственном выражении [Кафанов 2009]. В первом случае получаем систему районов, во втором - корреляцию между географическим распределением видов. В первом случае первичной дисциплиной является [физическая] география, во втором - биология.

Однако применить такой подход к политической географии и геополитике не получится. Геополитика свободно оперирует территориальными комплексами (например, хартленд-римленд), а политическая гео-

Некоторые политологи предлагают термин «геополитология» в качестве синонима «геополитики» как науки. Но повсеместной поддержки это не нашло.

Правда, просто «политография» - термин из другой области, связанной с оперированием политическими образами и изображениями. графил - пространственным выражением политических процессов (это отчетливо видно, например, в электоральной географии). Да и тематически вопросы политической географии и геополитики очень схожи: политико-географическое и геополитическое положение, территориальная расстановка политических сил, зоны геополитических разломов, география политических идентичностей и т.п.

Исторически геополитика на протяжении многих веков развивалась как довольно разрозненная совокупность отдельных идей и концепций, в том числе в рамках географии. В конце XIX - начале XX вв. она начинает выкристаллизовываться в специфическое исследовательское направление на базе активно развивавшейся в тот период научной политической географии как наиболее подходящего научного субстрата (труды Ф. Ратцеля, X. Маккиндера, В.П. Семенова-Тян-Шанского и др.) [см.: Каледин 1996]. Тем не менее, значительная часть геополитических исследований продолжала осуществляться вне рамок политической географии, так как оказалась к ней несводима. Политическая же география, став базой для оформления геополитики, сама начинает геополитизиро-ваться. Впоследствии выделение геополитики в самостоятельное направление не остановило, а, возможно, даже стимулировало геополитизацию остальной политической географии. Она становилась всё более динамичной и искала выход в практику. До сих пор встречающееся мнение, что политическая география интересуется лишь прошлым развитием и «статическими» параметрами, явно устарело.

Одновременно и геополитика стремилась углубить свои исследования путем выхода на региональный и локальный уровни, на которых всегда и творилась большая часть ежедневной реальной политики. Определенную известность в этом плане получила с 1970-х годов школа французского геополитика И. Лакоста, сложившаяся вокруг основанного им журнала «Геродот». В результате всё это привело к пересечению двух дисциплин не только в теоретико-методологической, но и в тематической части. Более того, уже в довоенный период один из классиков американской политический географии Д. Уиттлси (D. Whittlesey) и его последователи использовали прилагательное «геополитический» как удобное сокращение для выражения «политико-географический» [Хар-тсхорн 1957, с. 173].

Вместе с тем заметно тяготение геополитики и политической географии к разным «узловым» масштабам исследования: геополитики -к глобальному и макрорегиональному, а политической географии -к страновому и локальному. Это означает, что одна и та же территория, если ее брать за базовый уровень, геополитикой будет рассматриваться, преимущественно, «снизу вверх», т.е. в глобальном или макрорегио-нальном контексте, а политической географией - «сверху вниз», т.е. в контексте единиц меньшего уровня вплоть до индивидов (социологический подход). Если политическая география интересуется, упрощенно, «местами взаимодействий», то геополитика - «взаимодействием мест». Последнее вынуждает принимать во внимание весь набор внешних влияний вплоть до глобального уровня.

Широко распространена точка зрения, что геополитика как научное направление выступает в качестве прикладного звена (раздела) политической географии [Аксенов 1992, с. 336; Геттнер 1930, с. 144; Каледин 1996, с. 134-135]. Но контраргумент против такого подхода состоит в том, что общая теоретическая геополитика, хотя она еще только формируется, не может являться прикладной дисциплиной. Если отрицать саму ее возможность, то придется считать, что у геополитики нет своего теоретического ядра, что ставило бы под сомнение самостоятельность геополитики как области знания. Значительный интерес с точки зрения сопоставления двух дисциплин представляет статья В.Л. Цымбурского. Анализируя взгляды разных авторов, он вычленяет общее для них отличие геополитики от политической географии - проектный подход и волевое отношение к пространству. «Можно заключить, что геополитика начинается там, где налицо - пусть в замысле или в умственной модели, - волевой политический акт, отталкивающийся от потенций, усмотренных в конкретном пространстве» [Цымбурский 1999]. Однако, на наш взгляд, подобные трактовки игнорирует другую сторону геополитического анализа - геополитическое позиционирование (например, рассмотрение потенциальных геополитических угроз). Геополитическое проектирование может стать, а может и не стать следующим шагом такого исследования. А.И. Трейвиш и В. А. Шупер, например, считают, что политическая география изучает «роль политических процессов в территориальной организации общества», а геополитика - «соотношение сил и интересов на “шахматной доске”» [Трейвиш, Шупер 1992, с. 31]. С точки зрения Ю.Н. Гладкого, «если в качестве объекта политической географии выступают все формы организации общества, возникающие в процессе взаимодействия политической жизни и геопространства (чрезмерно широкое определение. - А.Е.), то круг интересов геополитики ограничен лишь вопросами контроля над геопространством» [Гладкий 2006, с. 471].

При переходе к проектированию мы неизбежно захватываем области, к политической географии не относящиеся. Р. Хартшорн, исследуя немецкую геополитику, еще в 1935 г. пришел к следующему выводу: «геополитика... представляет собой простое применение положений и методов политической географии к проблемам международных отношений». «Однако, так как вскоре стало очевидным, что разрешение этих проблем требует многих других сведений, геополитика... стала одновременно шире по объему и уже по цели» [Хартсхорн 1957, с. 173]. Впрочем, насчет «шире по объему» можно поспорить, поскольку, выходя, с одной стороны, за пределы политической географии, геополитика, с другой стороны, одновременно отказывается от избыточной части политико-географического предметного ПОЛЯ.

С точки зрения применяемого нами подхода можно оценить геополитику и политическую географию как две дисциплины, использующие для изучения одного объекта разные парадигмы, выделяющие из него 136

разные предметы. В геополитике рассматриваются потенциальные или реально существующие ГПО между геопространством с одной стороны и геополитическими субъектами с их интересами и политической деятельностью - с другой. (Это-то и представляется, в частном случае, как волевое отношение к пространству по Цымбурскому). И, соответственно, вовсе не обязательно заниматься «проектированием» этих ГПО, чтобы оставаться в рамках геополитического исследования. Зато здесь на передний план выходит анализ потенциальных и реальных силы и слабости, возможностей и угроз. При исследовании же мира или региона в целом мы видим целую сеть ГПО отдельных акторов, образующую причудливые узоры.

В политической географии же основное внимание уделяется ГПО между геопространством и всей совокупной политической жизнью общества (его политической самоорганизацией). «Политическая география, - пишет В.А. Колосов, - занимается исследованием взаимодействия с интегральным геопространством политической сферы... деятельности...» [Колосов, Мироненко 2001, с. 242]. Но поскольку политическая самоорганизация в геопространственном аспекте представляет собой собственно политическое геопространство, то, вынося ее «за скобки», можно говорить о том, что политическая география изучает отношения политического геопространства со всей совокупной деятельностью общества, включая политическую, и всеми прочими сферами геопространства. Таким образом, здесь мы возвращаемся к (гео)корреля-ционным отношениям как основному предмету географического исследования по Ю.Н. Гладкому (см. п. 1.3.2).

Таким образом, сферы геополитики и политической географии пересекаются в самой стержневой части: общий теоретический базис (сущность ГПО) и отношения политического пространства с политической же деятельностью. При этом характер всего предмета в целом (контекст) и его методологическая система координат задают точку зрения и на эти вопросы. Но, как мы уже отмечали, существует мнение, что геополитика - это всего лишь раздел политической географии. Отчасти это верно, поскольку при пересечении предметов их фрагменты получаются взаимно интегрированными. А если включать целиком? Тогда предметом политической географии оказываются все ГПО без разбору, как и влияющие на них факторы. Даже те, которые традиционно политическую географию не интересуют. Такие вопросы оказываются на периферии широко понимаемого предметного поля политической географии (рис. 18). На эту сферу, правда, отчасти распространяется основная часть (ядро) предметного поля общественной географии в целом.

Периферия своего предметного поля есть и у геополитики, но она меньше и не охватывает, в свою очередь, всю политическую географию (поэтому же практически не встречается мнение, что политическая география - раздел геополитики). Зато она выходит за рамки даже периферийного предмета политической географии (рис. 18). Например, рас-

сматривал не политические и не географические вопросы. Дело в том, что при обсуждаемом различии двух дисциплин возникает важное следствие: геополитика, в отличие от политической географии, может приписывать политический смысл неполитическим явлениям (в основном географическим, но не только) [Цымбурский 1999], и далее выявлять их ГПО и включать их в геополитическое пространство (см. опосредованное ГПО в п. 2.4.2).

Рис. 18. Соотношение политической географии и геополитики

по предметам исследования

Соответственно, обе дисциплины могут изучать политические процессы на любых масштабных уровнях: от локального до глобального, от международного до внутригосударственного. Отличительной чертой становится политический смысл анализа, тесно смыкающийся с геополитическим интересом. Так, применение метода «саламандры Герри» (джерримендеринга) для победы на выборах какого-то конкретного кандидата находится в сфере прикладной политической (электоральной) географии. Она может использоваться и для оценки геополитических рисков коммерческих компаний. А вот определение пространственной стратегии выборов целой партии, находящейся в поле влияния внешних сил - это уже элемент внутренней геополитики.

Определение 1

Политическая география – это географическая дисциплина, которая изучает взаимосвязь между политической деятельностью населения и географическим территориальным пространством, в котором она протекает.

Данная наука изучает управляемые политические и территориальные системы, которые могут функционировать только в установленных границах (государство, избирательные округи, их объединения, единицы территориально-административного деления и прочее), а также неуправляемые системы, границы которых не совпадают с установленными (геополитические регионы, политические и географические районы).

Основные области исследований и объект политической географии

Объектом политической географии является территориально-политическая организация общества. В системе географических наук данная наука наряду с социальной, экономической, культурной географией является частью социально-экономической географии, синтезируя выводы географии культуры, хозяйства и населения.

Основными областями исследования политической географии являются:

• изучение особенностей государственного и политического строя, административно-территориального устройства мировых государств, а также форм их правления;
• исследование формирования территории государства, ее политического, географического положения и территориальных границ;
• рассмотрение и изучение в социальной структуре населения географических различий (в том числе религиозном и национальном составе социума);
• анализ целесообразности расстановки партийных и политических сил;
• изучение географических принципов выборов в различные органы государственной власти.

Политическая география входит в систему географических наук, поскольку ее целью является изучение конкретных социальных и экономических территориальных объектов и взаимосвязи между их элементами.

Теоретические основы дисциплины политической географии

Происхождение дисциплины «Политическая география» лежит в зарождении экономической географии, поскольку ранние практики были заинтересованы с политическими и военными последствиями отношений между государственными территориями, физической географией и государственной властью. Также прослеживалась тесная связь с региональной географией, поскольку особое внимание уделялось ее уникальным особенностям регионов и экологическому детерминизму, а также воздействию физической среды на деятельность человека.

Данная ассоциация нашла свое выражение в работе немецкого географа Фридриха Ратцеля. В 1897 году в его книге «Politische Geographie» развивалось понятие жизненного пространства, а также была выявлена взаимосвязь между культурным ростом страны с территориальной экспансией. В дальнейшем данная работа применялась с целью обеспечения академической легитимизации для империалистического расширения немецкого Третьего Рейха в 30-х годах.

Замечание 1

Французский философ и экономист Анн Робер Тюрго в середине ХVIII века выявил взаимосвязь между физико-географическими факторами и политическими процессами. Но только через 150 лет выделяется политическая география как самостоятельное научное направление.

Определение 2

Политическая география – это общественная и географическая наука, которая изучает территориальное распределение политический явлений и процессов.

На сегодняшний день политическая география развивается на стыке политологии и географии, а также социологии, государственного и муниципального права и других общественных наук, что делают данную дисциплину довольно интегрированной в общественную жизнь. В политической географии осуществляется процесс дифференциации. К примеру, электоральная география может развиваться на стыке ряда наук как самостоятельная дисциплина.

Политическая география изучает:

• формирование политической карты мира, а также отдельных областей и регионов;
• изменение политических границ государств;
• особенности функционирования государственного устройства;
• политические группировки, партии и блоки;
• территориальные особенности массовых избирательных кампаний.

Все вышеперечисленные факторы могут рассматриваться на глобальном, государственном, региональном и локальном уровнях.

Рисунок 1. Политическая география. Автор24 - интернет-биржа студенческих работ

Предмет изучения политической географии

Определение 3

Географическая политика (геополитика) – это направление политической мысли о контроле над территорией, а также о закономерностях перераспределения центров силы различных государств и объедений между ними.

Иными словами, геополитика – это наука об огромных пространствах, о масштабных политических, экономических и иных процессах, а также о принципах управлений ними.

Геополитика является неким индикатором успешности политической деятельности при помощи исторических, географических, этнографических, социально-психологических и экономических факторов.

Еще ученые Древнего мира установили органическую взаимосвязь между политической деятельностью и пространством Земли, где эта деятельность и разворачивалась. А ведь действительно, разве можно развивать и осуществлять политическую деятельность на той территории, о которой не знаешь таких показателей, как площадь, рельефность, растительность, климат, наличие рек и других водоемов (как водные преграды и пути сообщения). Разве можно добиться победы в военных действиях, если не знать о пространственных факторах конкретной местности, на которой будет сражаться армия. Тем более нельзя рассчитывать на удержание и владение некой территорией, не зная о ее населении (количество, плотность и другие демографические показатели).

Замечание 2

В узком значении геополитика – это дисциплина, которая обладает собственным методом и изучает зависимость государственной политики и географических факторов. В широком понятии данного термина, это означает сознательно проводимая или спонтанно формирующаяся политика стран в той степени, в которой она связана с территориальными и географическими факторами.

Термин «геополитика» состоит из двух частей - гео и политика: «гео» - это территория, земля (влияние географических факторов на политику государства).

Основными географическими факторами считаются:

• территория государства;
• географическое положение страны;
• протяженность границы политического субъекта, а также ее положение на искусственных или природных рубежах;
• наличие водоемов, как путей сообщения или возможных преград;
• положение государства по отношению к морю (протяженность береговой линии и возможные условия для судоходства);
• климатические условия (климат – жаркий, умеренный, холодный, засушливый и прочее);
• характеристика почвы (насколько она может повлиять на развитие сельского хозяйства, инфраструктуры или промышленности);
• богатство недр и их способность обеспечивать социальные потребности населения, а также его экономический рост;
• численность, плотность и социальный состав населения.

Мир издревле рассечен границами. Это границы официально установленные (административные и государственные) или существующие фактически (между территориями разных народов, религий, цивилизаций и т.п.), границы между военно-политическими и экономическими группировками, сферами действия международных соглашений, в Мировом океане и воздушном пространстве. Изменение каких-то из границ (количественный сдвиг) обычно связано с изменением политической ситуации в отдельных странах и регионах (качественный сдвиг). Чтобы предвидеть предстоящие изменения и заблаговременно подготовиться к ним, надо следить за текущей расстановкой политических сил на интересующих территориях. Этими и сопутствующими вопросами как в мировом масштабе, так и по отдельным странам занимается:
политическая география. - научное направление, изучающее пространственную организацию политической жизни общества и территориальные сочетания политических сил (определение В.Колосова). Без оценки политико-географического положения страны немыслимы предоставление ей кредита, направление крупных капиталовложений, заключение долговременного соглашения. Нежелательные внутриполитические изменения в стране, где имеются экономические, военные, культурные и др. интересы иных народов, могут нанести последним серьезный, если не катастрофический ущерб. Как отнестись к таким изменениям - пустить на самотек, или попытаться предотвратить? Поэтому исследования по политической географии находятся в центре внимания дипломатических и разведывательных служб всякого серьезного государства. Например, Центральное разведывательное управление США ежегодно публикует подробные аналитические и статистические обзоры по всем странам мира.
Оценка политико-географического положения страны включает следующие основные вопросы:
. степень политической и экономической стабильности, благосостояние, социальные проблемы;
. соответствие идеологии, государственного строя, морали, национального характера, культурных традиций, уровня развития с соседними странами:
. объем и качество связей с соседними и отдаленными странами (торговля, поездки граждан, культурный обмен и т.д.), условия их осуществления;
. политический и экономический вес в мире и регионе, степень внешнеполитической активности;
. участие в военно-политических группировках; наличие дружественного или враждебного окружения;
. соответствие границ территориям расселения народов и их традиционной хозяйственной деятельности, наличие спорных территорий.
Если политическая география направлена в прошлое (сегодняшнее уже завтра станет прошедшим), то будущим занимается геополитика - научное направление, изучающее зависимость внешней политики государств и международных отношений от системы политических, экономических, экологических, военно-стратегических и иных взаимосвязей, обусловленных географическим положением страны и другими географическими факторами (определение В.Колосова).
Географическая предопределенность жизненных интересов государства всегда была и будет. Эту зависимость можно сформулировать четырьмя вопросами: 1) где и каким образом получить недостающие природные ресурсы; 2) кому и как сбыть свои товары; 3) куда направить избыточное население, либо откуда получить недостающую рабочую силу; 4) как обезопасить рынки сырья и сбыта, внешние транспортные пути и места проживания граждан - резидентов24 . Отсюда вытекают внешнеполитические проблемы - с кем дружить и сотрудничать больше, с кем меньше, а с кем воевать; какому правительству и режиму помогать, а какие надо свалить; куда направить работников, а куда войска; в какой союз вступать, в какой - нет, и т.д. Для последовательного решения проблем (международные дела быстро не решаются) разрабатываются долговременная внешнеполитическая стратегия государства, концепции национальной безопасности - военной, экономической, транспортной, социальной, экологической.
Наибольшую угрозу для экономической безопасности развитых стран представляет зависимость от поставок энергоносителей и основных видов сырья. Поскольку установить контроль над сырьевыми районами не всем под силу, укрепление безопасности достигается путем размещения закупок в нескольких странах. В Японии, например, закон требует, чтобы доля одной страны в поставках нефти составляла не более 10%.
Область земного шара, в которой осуществляются жизненно важные внешние связи государства, составляет его геополитическое пространство. В этом пространстве государство стремится сколотить союзы, подчинить неугодных, не допустить в него конкурента. В совместном геополитическом пространстве лидерство захватывает наиболее сильная страна, которая рано или поздно превращается в надзирателя и даже властителя над остальными народами. Тогда для оправдания гегемонии выдвигаются уже явно не географические доктрины естественных языковых или географических границ, общности исторических судеб, расовой близости, сходства психологии и характера и т.п. Это известные доктрины пангерманизма, панславизма, пантюркизма, иллиризма, арийской расы, панисламизма, арабского единства, евразийства, и др., принесшие в итоге больше беды, чем пользы.
К «идеальным произведениям геополитики» (выражение К.Хаусгофера) можно отнести американские доктрины Монро (развитие США в 1823-1930 гг.), обороны Западного полушария (создание Организации американских государств), план Маршалла (развитие Европы и Японии после второй мировой войны). В настоящее время реализуются программы «Партнерство ради мира» и «Центрально-европейская инициатива», имеющие целью помочь посткоммунистическим странам влиться в европейские структуры.

Политическая география – пограничная, переходная наука, которая возникла на стыке географии и политологии.

Оформление политической географии в качестве самостоятельного научного направления произошло в конце XIX – начале XX в. Оно было связано с появлением книги немецкого географа, этнографа, социолога Фридриха Ратцеля «Политическая география». Идеи Ратцеля затем развили в своих работах английский географ Хэлфорд Маккиндер («Британия и британские моря»), шведский политолог Рудольф Челлен («Государство как организм») и другие авторы. Политической географии продолжали уделять внимание и многие русские географы, например В. П. Семенов Тян-Шанский.

В 30-50-е гг. XX в. в связи с подготовкой, а потом и развязыванием Второй мировой войны, затем с началом «холодной войны», приведших к коренным изменениям политической карты мира, государственных границ, к возникновению двух противоборствующих политических систем, к распространению военных баз, к зарождению региональных конфликтов и прочему, политическая география получила дальнейшее развитие как в теоретическом, так и в практическом плане. На Западе появились работы Р. Хартшорна, С. Джонса, М. Готтмана, других видных ученых. Однако в СССР, несмотря на интерес к политико-географическим исследованиям со стороны Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, И. М. Маергойза, в целом они развивались очень медленно.

С конца 70-х гг. XX в. политическая география – как самостоятельное научное направление – переживает период нового подъема. В странах Запада выходит много политико-географических книг и атласов, издаются политико-географические журналы. В России многие важные проблемы нашли выражение в работах В. А. Колосова, С. Б. Лаврова, Я.Г.Машбица, Ю.Д.Дмитревского, Н.С.Мироненко, Л. В. Смирнягина, О. В. Витковского, В. С. Ягьи, Н. В. Каледина, Р. Ф. Туровского, М. М. Голубчика и других географов. При этом можно говорить о становлении в значительной мере новой политической географии, отличающейся от традиционной соответственно тому, как современный этап мирового развития отличается от предшествующих.

Существует много определений политической географии. В качестве примера самого краткого определения можно привести следующее: политическая география – это наука о территориальной дифференциации политических явлений и процессов. Но в большинстве случаев специалисты в области этой науки формулируют свои определения более пространно. Так, по Я. Г. Машбицу, политическая география исследует территориальную расстановку классовых и политических сил в связи с социально-экономическими, историческими, политическими, этнокультурными и природными особенностями развития регионов и стран, их районов, городов и сельской местности. По В. А. Колосову, современные политико-географические исследования можно классифицировать по трем территориальным уровням: к макроуровню относятся исследования по миру в целом и по его крупным регионам, к мезоуровню – по отдельным странам и к микроуровню – по отдельным городам, районам и т. д. В 80-90-х гг. XX в. в отечественной политической географии наибольшее развитие получили первый и второй из этих уровней.

Очевидно, что на глобальном и региональном уровнях в сферу интересов политической географии должны войти изменения, происходящие на политической карте мира (связанные с образованием новых государств, изменениями их государственного строя, государственных границ и т. д.); изменения в соотношении сил основных политических, военных и экономических группировок; важнейшие территориальные аспекты международных отношений, включая географию очагов международной напряженности и военных конфликтов. Быстро развивается и новое направление политико-географических исследований – политическая география Океана. Это объясняется тем, что Мировой океан в наши дни также стал ареной активных политических событий, отражающих изменения в расстановке политических сил и соответственно в разграничении морских акваторий.

Что же касается политико-географического страноведения, то обобщая (и упрощая) имеющиеся публикации, с известной долей условности можно утверждать, что в сферу интересов политико-географического страноведения могут входить следующие вопросы:

– особенности общественного и государственного строя, формы правления и административно-территориального деления, внутренней и внешней политики;

– формирование государственной территории, ее политико-географическое положение, оценка границ и самообеспеченности основными природными ресурсами, пограничных районов;

– географические различия в социально-классовой структуре населения, в его национальном и религиозном составе, политические отношения, складывающиеся между социальными группами, нациями, государственными и местными органами власти;

– география партийно-политических сил страны, включая политические партии, профсоюзы, общественные организации и движения, их влияние на политическую и общественную жизнь, районы политической напряженности и социальных взрывов;

– организация и проведение избирательных кампаний, референдумов, а также забастовок, демонстраций, вооруженных выступлений, сепаратистских, подпольных, партизанских движений, затрагивающих интересы различных социальных сил.

Анализ источников показывает, что в российской политической географии постсоветского периода наибольший интерес вызвали два направления – геополитика и электоральная география.

7. Геополитика прежде и теперь

Геополитика (географическая политика) – одно из главных направлений политической географии. Как и политическая география, она рассматривает происходящие в мире процессы и явления на разных уровнях. На глобальном и региональном уровнях ее главная задача заключается в исследовании географии международных отношений, в особенности баланса сил, складывающегося между великими державами. На уровне отдельных стран – в изучении положения той или иной страны в системе существующих военно-политических и экономических взаимоотношений, которые влияют на ее внешнюю политику и определяют изменения в ее геополитическом положении. Можно сказать, что геополитика рассматривает каждое государство как пространственно-географический организм, живущий своими ритмами и имеющий свое собственное неповторимое лицо. Иногда говорят также о прикладной геополитике или геостратегии.

В качестве основных геополитических факторов обычно рассматривают:

– географические (пространство, положение, природные условия и ресурсы);

– политические (тип государственного строя, социальная структура общества, взаимоотношения с другими государствами, участие в политических союзах и блоках, характер

государственных границ и режим их функционирования, наличие горячих точек);

– экономические (уровень жизни населения, степень развития ведущих отраслей экономики, участие во внешних экономических связях);

– военные (уровень развития, боеспособность и боеготовность вооруженных сил, уровень развития военной инфраструктуры, степень подготовки военных кадров, военные расходы);

– экологические (степень деградации природной среды и меры по ее охране);

– демографические (характер воспроизводства населения, его состав и размещение);

– культурно-исторические (уровень развития науки, образования, здравоохранения, культурные и трудовые традиции, этнические и религиозные взаимоотношения, криминогенная обстановка).

Геополитическая доктрина каждого государства определяется всей совокупностью перечисленных факторов. Но наибольшее значение обычно отводят географическим и политическим факторам.

В своем развитии геополитика, как и вся политическая география, прошла ряд этапов.

Первый этап нередко называют этапом классической геополитики. Он охватывает конец XIX и начало XX в., когда происходило резкое обострение многочисленных военно-политических противоречий, борьбы за территориальный передел мира, которые в конечном счете и привели к Первой мировой войне. Главными идеологами и, как часто говорят, отцами геополитики в этот период стали немецкий географ Ф. Ратцель, шведский политолог Р. Челлен и английский географ X. Маккиндер.

Ф. Ратцель в своей «Политической географии» выдвинул идею о том, что государство – это своего рода живое существо и его жизнь так же во многом определяется окружающей средой, как и жизнь живых организмов. Поэтому для улучшения своего географического положения государство – особенно молодое, растущее – имеет право изменять свои границы, увеличивать свою территорию путем присоединения соседних земель, а также расширять свои заморские колониальные владения. Именно Ф. Ратцель ввел в оборот термины «жизненное пространство» и «мировая держава». Идеи Ф. Ратцеля получили еще более крайнее выражение в работах Р. Челлена, который применил их к конкретной геополитической ситуации в тогдашней Европе, доказывая, что Германия, занимающая в ней центральное положение, должна объединить вокруг себя остальные европейские державы.

Х.Маккиндер в своем докладе «Географическая ось истории» (1904) подразделил весь мир на четыре большие зоны: 1) «мировой остров» (World Island) трех континентов – Европы, Азии и Африки; 2) «сердцевинную землю», или Хартленд (Heartland) – Евразию; 3) «внутренний полумесяц», или окраинный пояс, опоясывающий Хартленд, и 4) «внешний полумесяц» (рис. 4). Из этой геополитической модели мира вытекал основной тезис Маккиндера, сформулированный им как важнейший геополитический закон: тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над Хартлендом; тот, кто доминирует над Хартлендом, доминирует и над «мировым островом»; тот, кто доминирует над «мировым островом», доминирует над всем миром. Отсюда прямо вытекало, что центральное геополитическое положение в мире занимает Россия.

Рис. 4. Геополитическая модель X. Маккиндера (по А. Дугину)

Второй этап развития геополитики охватывает период между Первой и Второй мировыми войнами, когда идеи реваншизма получили наибольшее распространение в Германии. В фашистской Германии геополитика стала, по существу, официальной государственной доктриной, широко использовавшейся для обоснования агрессии и территориальных притязаний. Еще в 1924 г. Карл Хаусхофер основал геополитический журнал «Цайтшрифт фюр геополитик», пропагандировавший идеи реваншизма и перекройки границ. Позднее он стал главой фашистской геополитики, основателем института геополитики в Мюнхене, президентом германской академии наук. В этот период в основном сформировались такие геополитические понятия, как «жизненное пространство», «сфера влияния», «страна-сателлит», «пангерманизм», и другие, при помощи которых оправдывали территориальные захваты в Европе, нападение на Советский Союз. В годы Второй мировой войны геополитические концепции получили широкое распространение и в Японии.

Третий этап, начавшийся вскоре после Второй мировой войны, охватил четыре десятилетия «холодной войны» между двумя мировыми системами. На этом этапе геополитические изыскания активизировались во многих странах Западной Европы, в особенности во Франции, в Германии и Великобритании; стал выходить международный геополитический журнал «Геродот». И тем не менее главный центр геополитической мысли переместился в США, где было выдвинуто много новых концепций.

В качестве примера можно привести концепцию Саула Коэна. Он выделил две основные геостратегические сферы – морскую и континентальную, в каждой из которых, по его мнению, доминирует одна из двух сверхдержав. В пределах первой сферы он предложил различать четыре региона: 1) Англо-Америку со странами Карибского бассейна; 2) Европу со странами Северной Африки; 3) Южную Америку и Тропическую Африку; 4) островную Азию и Океанию. Во вторую сферу он включил два региона – Хартленд и Восточную Азию. С. Коэн выделил также пять главных политических центров мира – США, Россию, Японию, Китай и Западную Европу. Помимо реанимации идеи Х. Маккиндера о Хартленде, американские геополитики разрабатывали сценарии ядерной войны, определяли зоны жизненных интересов США, «дуги нестабильности» и т. д. Известный американский политолог, директор Центра стратегических исследований Гарвардского университета С. Хантингтон выдвинул концепцию, согласно которой основные противоречия современного мира имеют в своей основе противоречия между существующими на планете цивилизациями – иудео-христианской, мусульманской, буддистской и др. По его мнению, вооруженные конфликты в первую очередь возникают в районах так называемых цивилизационных разломов.

В Советском Союзе на третьем этапе геополитика фактически не получила никакого развития. Это в основном объясняется тем, что сам термин «геополитика» оказался как бы скомпрометированным, поскольку его связывали только с милитаристскими идеями западного блока. В советских научных и справочных изданиях геополитику обычно характеризовали как реакционное направление буржуазной политической мысли, основанное на крайнем преувеличении географических факторов в жизни общества, как лженаучную концепцию, которая использует географическую терминологию для обоснования захватнической политики капиталистических государств. В результате ярлык буржуазного геополитика угрожал каждому, кто хотел вторгнуться в эту сферу исследований.

Четвертый этап в развитии этого направления наступил в конце 80-х гг. XX в. Его иногда называют этапом новой, неконфронтационной, геополитики. Действительно, с окончанием «холодной войны» и крушением биполярной системы международных отношений произошло общее потепление мирового геополитического климата. Противостояние капитализма и социализма завершилось поражением второго. Прямым следствием отхода от прежней конфронтации двух мировых систем и двух сверхдержав – США и СССР – стало постепенное затухание некоторых конфликтов, расширение процессов мирного урегулирования, уменьшение военных расходов и числа военных баз на чужих территориях и др. Начался перевод международных отношений из характерной для прошлых времен плоскости военного противостояния в русло прежде всего экономического, культурного, дипломатического взаимодействия. Современный мир из двухполюсного начал превращаться в многополюсный, а международные отношения стали более добрососедскими, регулярными и предсказуемыми.

Однако все это вовсе не означает, что переход от геополитики противостояния к геополитике взаимодействия (причем как на глобальном, так и на региональном уровнях) можно считать завершенным. Мировая геополитическая обстановка осложняется тем, что и в многополюсном мире выделяется одна супердержава – США, которая, как показывает опыт, отнюдь не отказалась от политики диктата и военной угрозы, исходя из своего понимания «нового мирового порядка». Далее, геополитическая обстановка теперь характеризуется появлением на мировой арене новых центров-«тяжеловесов», которые претендуют на роль мировых или по крайней мере региональных лидеров. Это Западная Европа, Япония (хотя обладая большой экономической мощью, она не отличается военной мощью), Китай, Индия, арабский мир. На Западе еще не сняты с вооружения идеи «атлантизма», основанные на силе НАТО, что уже неоднократно приводило к довольно резкому обострению международной напряженности (например, в связи с событиями в Косово, Чечне).

Подобная геополитическая ситуация ставит сложные проблемы перед молодой российской геополитикой, которая за последнее время превратилась в одно из наиболее быстро развивающихся научных направлений.

В России начала складываться своя геополитическая школа, костяк которой составляют не только политологи, но и географы (В. А. Колосов, Н. С. Мироненко, Л. В. Смирнягин, Н. В. Петров в Москве, С. Б. Лавров, Ю. Д. Дмитревский, Ю. Н. Гладкий, А. А. Анохин в Санкт-Петербурге). Появились исследования, содержащие геополитический анализ с элементами геополитической стратегии и прогнозирования. Большой научный и практический интерес представляет разработка вопроса о государственных границах, которые влияют на территориальное развитие через свои фундаментальные свойства – барьерность и контактность. К новым направлениям относится изучение геополитических аспектов Мирового океана, взаимозависимости между политической, экономической и экологической ситуациями, роли пограничных районов и т. д.

Естественно, что главный вопрос, на который должна дать ответ отечественная геополитика, – это вопрос о месте и роли России в современном мире. Он подразделяется на несколько подвопросов. Приведем важнейшие из них. Остается ли Россия, обладающая большим ядерным потенциалом, великой державой или из-за своего сильного экономического отставания она перешла в разряд региональных держав? Как должны строиться отношения России со странами СНГ, где Россия имеет геополитические интересы стратегического характера, с США, Западной Европой, Китаем, Японией, Индией, Арабским Востоком? Как обеспечить сохранение своей собственной территории, что для каждой страны является высшим государственным интересом?

Характерно, что в связи с этим снова обострились споры о евразийстве – политическом (геополитическом) и философском течении, зародившемся в среде русской эмиграции в 20-30-х гг. XX в.

«Евразийцы» выступали против преувеличения роли Европы в мировой истории, т. е. европоцентризма. Они рассматривали огромную территорию России как особый исторический и географический регион, относящийся и к Европе, и к Азии и образующий особую культурную область – Евразию. Известно, что уже в недавнее время идеи евразийства развивал видный историк и географ Л. Н. Гумилев, который также считал Россию-Евразию особым, своеобразным, но при этом целостным миром, имеющим большее родство не с Европой, а с Азией. В конце XX в. идеи евразийства (неоевразийства) снова приобрели большую популярность в научных и общественных кругах России и некоторых стран СНГ. Многие стали выступать против «западников», ссылаясь и на то, что государственный герб России – двуглавый орел – имеет симметричную форму, и это нужно понимать как некий символ равновеликости отношений страны с Западом и с Востоком. Идеи неоевразийства разделяют и некоторые российские ученые с мировыми именами, например академик Н. Н. Моисеев, защищавший концепцию «евразийского моста». Существует общероссийское общественно-политическое движение «Единство», возглавляемое профессиональным геополитиком А. Г. Дугиным. Его сторонники считают, что именно евразийство должно стать той национальной идеей, которой так недостает современной России.

Пока еще роль России в мировой геополитической системе окончательно не определилась. Симптоматично, что заключительная глава новой книги по проблемам геополитики страны озаглавлена «Хмурое утро: геополитические перспективы России на пороге XXI века». Отсюда вытекает: чтобы не превратиться в полупериферийную страну, Россия должна подчинить свою геополитическую и геоэкономическую стратегию одной главной задаче – постепенному превращению в действительно процветающую великую державу с современной экономикой, высоким уровнем жизни людей, развитой демократической системой власти.